Чародейка

Шагая вслед за Магнусом, который своим массивным корпусом прокладывал дорогу в густой толпе покупате-лей и просто зевак, сестры продвигались в дикой толчее базара с такой же легкостью, с какой Садира проходила сквозь анфиладу залов и комнат во дворце Агиса. Наконец они вышли к еще одним воротам, которые вели во внутренний двор замка. Шум базара здесь был уже почти не слышен.

Пройдя в ворота, они оказались в небольшом двори-ке, который был настолько плотно застроен лачугами из кирпича-сырца, что Магнус с большим трудом пробирался по узкому проходу между ними. У входа почти в каждую вторую лачугу можно было видеть привлекательного мужчину или хорошенькую женщину, наигрывавших приятные мелодии на лютне или ситаре, а часто и сопровождавших игру вполне профессиональным пением. Как отметила про себя Садира, у многих из них были хорошо поставленные голоса понаторевших в своем ремесле странствующих певцов. Но Садире не довелось слишком долго наслаждаться нежными звуками музыки и красивыми голосами. Ей неожиданно пришлось бо-роться с приступами тошноты, которые становились все сильнее по мере продвижения в глубь двора. Густой запах прокисшего броя доносился практически из каждой двери, а от беспорядно разбросанных куч, а то и целых скоплений мусора и отбросов, и обширных луж помоев исходило ужасающее зловоние. В сочетании с душным и спертым воздухом это могло выбить из колеи кого угодно, а не только хрупкую колдунью.

Наконец Магнус остановился перед небольшой хи-жиной, украшенной изображением человеческих черепов и скелета какого-то шестиногого грызуна размером с халфлинга.

– Сюда-то нам и надо, – довольно произнес Певец Ветров.

– Посторожи Садиру, – приказала Раин.

– Почему мы здесь? – спросила Садира. – Это ведь квартал уличных певцов и музыкантов.

– Ты очень наблюдательна, – ответила Раин, направляясь к двери. – Что же касается того, почему мы здесь, то ты поймешь это очень скоро.

Магнус взял руку Садиры в свою и крепко сжал ее.

– Тебе не о чем беспокоиться, – сказал он. – Раин знает что делает.

Несмотря на заверения Певца Ветров, Садира внимательно наблюдала за тем, что происходит вокруг. Уличные певцы и музыканты испокон веку пользовались дурной славой наемных убийц. Они считались превос-ходными специалистами не только в игре на всевозможных музыкальных инструментах, пению и поэзии, но и по составлению, подбору и применению самых разнообразных ядов. Из тех рассказов, которые Садире довелось слышать о них, можно было сделать вывод, что у этой публики не дрогнет рука убить человека всего лишь для того, чтобы испытать на нем какое-либо новое средство или новый метод лишения жизни.

Раин вскоре вернулась в сопровождении долговязого эльфа-полукровки необычной наружности, кожа которо-го по цвету напоминала кость и у которого под глазом была вытатуирована звезда. В руках он держал небольшой бочонок для вина, который и поставил к ногам Магнуса.

– Один бокал, и вы решите все свои проблемы, – сказал полуэльф, обращаясь к Раин.

– А где противоядие? – потребовала она, протягивая руку.

– Цена включает только вино, – ответил полуэльф, поворачиваясь, чтобы уйти. – За противоядие тебе придется заплатить особо.

Раин попыталась было достать свой кинжал, но Магнус перехватил ее руку и укоризненно покачал головой.

– Мудрый у тебя зверь, – с насмешкой произнес специалист по ядам, медленно поворачиваясь обратно к Раин. – Только круглая дура станет пытаться объегорить нашего брата в нашем собственном ремесле.

– Я не зверь, – сердито проворчал Магнус. – И Раин вовсе не дура. Цена, которую она тебе предложила, включала в себя стоимость как вина, так и противоядия.

Музыкант пристально посмотрел на него, затем изобразил на лице дружескую улыбку.

– Чего уж там, приятель. Речь-то идет всего лишь о еще одной серебряной монетке, – с наигранным друже-любием произнес он, поднимая руку, чтобы положить ее на плечо Магнуса.

Неожиданная перемена в поведении полуэльфа от открытой враждебности к нарочитой доброжелательности испугала Садиру. Решив, что нужно что-то срочно предпринять, она повернула ладонь одной руки к земле, а другой стала шарить в своем заплечном мешке, пытаясь поскорее найти карман, в котором она хранила свои серные шарики.

– Только дотронься до него, и от тебя и твоего дома не останется ничего, кроме глубокой ямы с обожженными краями, – угрожающе произнесла колдунья.

Полуэльф поспешно убрал руку, но Садира успела заметить темную иглу, которую он скрывал между пальцами.