Чародейка-2

Этайн плавным движением поднялась с кровати и на цыпочках подошла к столику. Взяла с него хрустальный графин и до краев наполнила высокий бокал кроваво-красным вином. С бокалом в руках так же на цыпочках подступила к чародейке.

— Ты знаешь, как меня называют мои подданные? — спросила Эхрайде, передавая стакан Лайзе и на пару мгновений задерживая свои пальцы на пальцах чародейки.

— Возлюбленная императрица, — кивнула Лайза, принимая бокал.

— Ты этого боялась?

— Да. Они любят тебя. Все. До безумия. И я решила, что сама пала жертвой твоих чар. Ведь с того первого мига как я увидела тебя в тронном зале, я хочу тебя. Сначала я не могла понять что это. Влюбленность? Но у меня есть незаконченное дело в этом мире, которое надо выполнить. Я не могу отвлекаться на романы. И даже больше: ты — императрица, а я — пришлая девка из ниоткуда. Между нами просто не могло быть ничего, мы слишком разные по статусу. Я могу контролировать свою влюбленность. И это чувство должно было исчезнуть, как бесперспективное. Но эта страсть не желала угасать, она наоборот росла. Потом, узнав больше о хильдар, я поняла, что это твоя сила, твоя императорская власть. И я поняла, что она действует и на меня, хотя я иммунна к магии очарования. Но с твоей силой я не могла спорить. Поэтому не уходила дальше. А оставалась здесь, во дворце, поближе к тебе. Я балансировала на грани и хотела найти силы, чтобы уйти. Я сопротивлялась твоим чарам. До сегодняшней ночи.

Лайза одним глотком допила вино и посмотрела в черные глаза Этайн. Императрица взяла из ее рук пустой бокал и не глядя отбросила на пол. Кончиками пальцев она нежно провела вдоль щеки чародейки.

— А если я скажу тебе, что это не моя сила? — тихим голосом спросила Этайн. — Что я тоже с первого мгновения нашей встречи думаю о тебе и представляю нас вместе? Ты поверишь?

— Я не знаю…

— Я тоже. Моя сила всегда была со мной, сколько я себя помню. И я не знаю даже теперь, может ли кто-то полюбить меня по собственной воле, не под действием чар? Я всеми любима, но… истинная ли это любовь? Настоящая? Такая, какая бывает у простых людей? Я знаю лишь, что меня любила мама, потому что она сама имела такой дар… или проклятие? А сейчас, я любима всеми.

Лайза сжала кисть императрицы между своих ладоней.

— Это благо, — убежденно произнесла чародейка. — Я знаю людей, которые мечтали бы о такой силе, как у тебя. Потому что она дает настоящую любовь. Даже более настоящую, чем у простых людей. Надежную. Вечную. И будь уверена, это не магия, не иллюзия, не внушение окружающим тебя. Это истинное благословение.

— Спасибо тебе за эти слова. Я не могу отключить свой дар, и, наверное, это он на тебя действует. Но знай — это взаимно. То, что ты испытываешь ко мне, я испытываю к тебе. Я в тебя влюбилась с первого взгляда. И мечтала о ночи с тобой. И сейчас ты пришла…

— Да…

— И я теперь не отпущу тебя, пока не получу желаемого, — Этайн положила ладонь на плечо чародейки. — Я ведь императрица, мое желание — закон.

— Да…

— И… мы ведь обе этого хотим, не так ли?

— Обе… — эхом повторила Лайза.

Этайн сделала еще один маленький шажок вперед. Ее лицо оказалась совсем близко к лицу чародейки. Лайза чувствовала на своих губах дыхание Этайн. Их ресницы почти соприкасались. Несколько долгих мгновений зеленые глаза не мигая смотрели в черные.

— Я люблю тебя, — прошептала Лайза и прильнула к жадно встретившим ее губам Этайн.

День 78

Чародейка ворвалась ураганом в спальню барда, рывком сдернула одеяло и принялась трясти за плечо:

— Саймон, просыпайся! Мы уходим.

— Ага… хорошо… я выйду к завтраку, — сонно пробормотал Саймон, переворачиваясь на другой бок. Но через пару секунд распахнул глаза и сел, глядя на чародейку, которая носилась по комнате, собирая его одежду и кидая ему на кровать. — Уходим? Когда?

— Прямо сейчас. И чем быстрее, тем лучше, а то начнется… Завтрака не будет. Мы сматываемся. И быстро. Проснись, — чародейка звучно хлопнула в ладоши. — Все плохо, и нам снова надо бежать.

— О Единый… Что случилось-то? — бард лихорадочно натягивал штаны, сидя на кровати, и одновременно с этим пытаясь ладонями привести в порядок волосы, протереть глаза и найти в карманах жевательную смолу.

— Как там это… laesae majestati, — туманно пояснила Лайза. — Хотя в чем там laesae, я не понимаю. Но хильдар, кажется, обиделись.

— И у нас от этого неприятности? — уточнил Саймон.

— Очень большие неприятности.

— Я готов бежать, — отрапортовал бард, но потом озадачился. — А как мы сбежим?

— Ты что, не продумал способы побега из дворца? — бросила чародейка, выбегая из резиденции и устремляясь по коридору прочь. Саймон не отставая бежал следом.

— Ты говоришь, будто я этим когда-то занимался, — пропыхтел он.

— Тогда не задавай таких вопросов и доверься мне.

— А куда мы вообще побежим? Если мы и выберемся из дворца, что дальше? Здесь страна хильдар! Со всеми их геликоптерами, отрядами солдат, антеннами слежения. Они не дадут нам уйти.

— Доверься мне, — повторила чародейка.

— Я тебе доверяю всегда, — признался бард. — Но мне хочется знать.