Чародейка на всю голову

– Бастарда нянчу, – это уже я, слегка шлепнув куль, чтобы цверг пискнул. Из пеленок раздался звук, средний меж бранным «нать» и хрюканьем. Напарничек от такого заявления на миг поперхнулся, и я поспешила добавить: – Светлейший посол моей госпоже презент сделал девять месяцев назад. А теперь его выслали из столицы. Вот она и велела вернуть подарок обратно «этому меценату», – я старательно изобразила, что цитирую последние слова своей якобы хозяйки.

Дьяр, не будь дурак, тут же подхватил. Кашлянув, он добавил следом за мной:

– Унгур, я не хотел вам этого говорить, сами понимаете, дело деликатное, крауфиня не хотела бы огласки… Но раз так вышло, придется признаться: я здесь не только для того, чтобы удостовериться об отбытии экстрадированного посла, но и… – Дьяр не договорил, скосив глаза на сверток, – но и вернуть ему кое-что.

Тролль понимающе похабно хмыкнул. И эта его кривая улыбка лучше любых слов говорила, что начальник порта поверил Дьяру. Теперь точно и до конца. Ведь мчаться на край империи, чтобы проверить, точно ли отбыл эльфийский дипломат, – легенда не очень. Особенно когда есть магия, заклинания, которые можно для этого использовать и не выбираться из столицы. Но догнать дирижабль ради того, чтобы вручить бастарда от какой-нибудь недавно разродившейся столичной цацы – это уже совсем другой коленкор. И такая версия прибытия офицера из самой Эйсы гораздо больше походила на правду.

Больше хмурыми взглядами нас не провожали. А вот спустя какое-то время из пеленок раздалось бухтение:

– Меня – и эльфийским ублюдком… Ну спасибо! Я думал, что упал на самое дно. Но и там, Тиг, ты умудрилась меня прикопать. Это прям талант, – закончил он сварливо.

Я на эту похвалу смущенно потупилась.

– Не завидуй, – хмыкнул в ответ Дьяр и, резко меняя тему разговора, присовокупил: – А вот и «Хозяин штормов».

Я уставилась на внушительный покатый бок дирижабля, покачивавшегося в воздухе. Полупрозрачные духи, заменявшие баллон аэростата, яростно бились в сети из силовых линий. Это впечатляло, завораживало. Моя сила даже потянулась к ним. Дьяр словно почувствовал это. А может, часть моего дара, что сейчас была в нем, тоже пробудилась? Так или иначе, он напомнил:

– Тиг, будь внимательна. И… не выпей нечаянно лича.

От такого заявления закашлялась и ошарашенно уточнила:

– А я могу?

– Вообще-то, теоретически нет. Но от тебя всего можно ожидать, – честно ответил Дьяр.

Я хмыкнула: похоже, напарник слишком хорошо меня узнал.

– Ага, – поддакнул из пеленок цверг. – Она такая. Чародейка, дракон ее сожри, на всю свою светлую голову.

Уточнять, говоря про «светлую», цверг имел в виду блондинистость или идеи, что порой меня озаряли, я не стала. Будем считать, что речь шла об интеллекте. И точка.

У трапа стоял матрос, со скучающим видом изучавший причал, ну и, само собой, стороживший проход на дирижабль.

Дьяр лишь махнул «поддельными служебными документами». Бляха сверкнула на солнце, пустив солнечный зайчик, отчего матрос даже при большом желании не смог бы рассмотреть, что за оттиск на ней. Но достаточно оказалось фразы «гончий его императорского величества» – и нас пропустили на корабль.

Скормив капитану – кряжистому гному – ту же байку, что и начальнику порта, мы наконец оказались перед каютой посла.

Три коротких стука, и из-за двери раздалось сухое «войдите».

Я сглотнула, понимая, что сейчас и узнаю, обманул меня напарник насчет своей непричастности к заговору или нет. Через порог перешагивала вслед за Дьяром, и мое сердце при этом бешено колотилось. Я собралась, готовясь к любому исходу, и почувствовала, как внутри меня, с глубины, поднимается магия. Разносится с током крови по моим венам, начинает покалывать кончики пальцев, желая сорваться.

– Наконец-то! Я уже заждался, – произнес посол Калле, когда за моей спиной захлопнулась дверь каюты.

Меня как током ударило.

– Ты солгал… – Подспудно я ожидала предательства, но, как оказалось, все же была к нему не готова…

А потом моя рука, державшая цверга, разжалась. Но удара свертка об пол я уже не слышала. Сила, словно взбесившись, ринулась из меня, врезав ударной волной сразу во все стороны.

Эльфа, стоявшего ко мне лицом, отбросило на стол, перекувыркало через его крышку спиной вперед. Только подметки сапог в воздухе чиркнули. Но, судя по тому, как ушастый успел сгруппироваться, шею он при падении не повредил.

Дьяра приложило, швырнув об стену, вписав меж этажеркой и сундуком.

Но больше всего досталось небольшому окну, целыми в котором не остались даже реечки-шпросы, что соединяли меж собой отдельные маленькие квадратики стекол. Их вырвало с корнем, выбросив за борт.

Это длилось всего секунду, а потом сила ушла и я, пошатнувшись, едва сама не упала на колени среди разлетевшихся бумаг и перевернутых стульев. Взгляд зацепился за растекавшуюся на полу лужу чернил, рядом с которой лежало два кипенно-белых писчих пера. Одно из них начало намокать, вбирая в себя тушь, окрашиваясь в индиго.