Чародейка (СИ)

Вадим увидел в его  глазах  столько решимости и понял, что без его помощи друг просто не справится, ведь неизвестно, какая там обстановка сложилась и ,вполне возможно, что Лу уже в железных лапах инквизиции. Он кивнул и одобрительно улыбнулся

- Я понимаю тебя и твои чувства, Женька.  Поехали.

- За поворотом овраг и лесок, овраг это русло исчезнувшей в веках реки , с которой и берет воду Лизи.- уверенно заявил Евгений и уперся руками в колени. - А лес только там девственный остался ,здесь же одно название, и я не пойму, как живы остались эти два дуба ,они и там также выглядят, только не такие высокие.

- А как ты вернулся от туда? А сколько раз ты там побывал?- засыпал друга вопросами Вадим.

- Лизи объяснила, как выйти. Это не сложно, просто нужно вместе с конем одновременно сделать шаг строго между дубами.  но больше я туда не пытался войти. Решился только сейчас, она позвала во сне.

Вадим остановил машину неподалеку от дубов  и изумился, увидев привязанных к   березам, поваленных недавним ураганным ветром, их коней.

- Ты когда их сюда привел? А в кустах рояль, да?! В виде доспехов…

Евгений утвердительно кивнул головой, и, не произнеся больше ни слова, вышел из машины. Также ничего не говоря, открыв багажник, стал выкладывать на траву рыцарские доспехи  и четыре острых меча, клинки которых сверкали на солнце, как алмазы. Затем из спортивной сумки вытряхнул стеганую куртку и штаны, подшлемник и молча стал переодеваться. Вадим тем временем осмотрел коней и ,удовлетворительно что -то хмыкнув, вернулся к другу. Помог ему облачиться в доспехи .

- Теперь и  ты мне помоги, Женя.- произнес он, глядя в его удивленные глаза.

В это время по тут сторону дубов в средневековом городке стражники сгоняли на пыльную площадь перепуганных жителей, толкая их в спину рукоятками мечей и пиная по ногам. Все понимали, что должно произойти и ужасались, ведь сегодня сгорит в пламени костра инквизиции последняя лекарка Лу, как и месяц назад  на таком же кострище превратилась у кучку пепла ее мать, добрая и  милосердная женщина. Ходили слухи, что лес, в котором она жила с дочерью, прибрал к жирным и кровавым рукам сам падре Фелиппе, настоятель монастыря  и главный инквизитор во всем округе, да сгорит его душа в аду! На площади уже было сложено кострище из полусырых бревен, а вокруг обложено охапками хвороста. Трое инквизиторов стояли рядом, сложив на выпирающих животах руки, с запястья которых свисали длинные четки с  крестом. Большие капюшоны скрывали злые настороженные глаза, цепко следившие за толпой, на груди  у каждого  висели засаленные  деревянные кресты, коричневые балахоны подпоясаны толстой веревкой с кисточкой на концах, черные плащи ниспадали до самой земли. С правой стороны площади послышался грохот и крики стражников, расталкивающих по сторонам столпившийся бедный люд.

- В сторону! Дорогу ! В сторону!! Посторонись!!