Чаромир

— Твое поведение при знакомстве. Ты никогда бы так не поступила, если бы изначально у тебя не было предубеждения против них.

— Ты хорошо меня изучил, — усмехнулась я.

— Софья, — начал Власов. — Ты не должна обижаться на моих друзей: они желают мне добра, и у них есть причины быть осторожными. Я не могу тебе сейчас всего рассказать…

— Ярослав, — оборвала я, — ты и не должен. По сути, я чужой тебе человек, и меня не касаются твои секреты. Я благодарна тебе за помощь и за то, что ты не требуешь ничего взамен. По крайней мере, ты сам мне так сказал. Просто я прошу: если что-то изменится, то сразу скажи.

— Ты все-таки обиделась, — грустно вздохнул Власов.

— Совсем нет. Я сейчас говорила совершенно серьезно. Есть еще такой момент… Из вашего разговора я поняла, что путешественников много. Это так?

Ярослав напрягся и, вперив взгляд в пол, помолчал.

— Я должен был рассказать тебе раньше, но не нашлось подходящего момента… Да, ты и я не единственные путешественники по книгам. Нас не то чтобы много, но в центральной части России, думаю, пара сотен найдется.

— Ого!

— И если ты желаешь, то можешь сменить наставника, — напряженно посмотрел на меня Власов.

— Нет, спасибо. Меня все устраивает.

— Путешественники бывают разные. Есть более сильные, есть менее. Все зависит от того, насколько много человек читал. Впрочем, это мои наблюдения…

— Ярослав, расскажи все по порядку, с начала. Как вообще становятся путешественниками? Это что, какое-то генное отклонение?

Власов усмехнулся.

— Сразу видно врача. Нет, все не совсем так. Что ж, хочешь с самого начала — слушай. Мы с друзьями в свое время много пересмотрели различной литературы, сопоставили факты, но тем не менее вышла лишь теория. Первые упоминания о путешественниках встречаются лет триста-четыреста назад. В преданиях, сказках…

— Это стоит воспринимать всерьез? — недоверчиво переспросила я.

— А почему нет? Ты или я существуем ведь. Так почему сказки не могут быть правдой?

Я только вздохнула.

— Как я уже говорил, путешественники могут быть разной силы, это зависит от их любви к чтению. К тому же кто-то путешествует по бумажным книгам, кто-то — по электронным.

— Правда? А я тоже могу?..

— Нет, — покачал головой Ярослав. — До сих пор не было таких случаев. Или — или. Человек обретает свою способность к путешествиям, когда начитает свой максимум, и волшебство книг дает ему возможность путешествовать в книги.

— А обратно?

— Не получится, — вздохнул Власов. — Сделанного или прочитанного не вернуть. И, каждый раз открывая книгу, человек, сам не зная того, приближает день, когда превратится в путешественника.

— Но почему тогда нас так мало?

— Потому что человечество мало читает. Раньше, я думаю, нас было больше. Да и людей, по-настоящему любящих чтение, намного меньше, чем тех, что вообще открывают книги.

— А откуда ты знаешь количество путешественников в центральной части России?

— Мы с партнерами их ищем.

— Зачем? Как?

— Те из них, кто заинтересуется, получают работу, да и защищаться вместе легче. А найти путешественника просто: от него пахнет книгами, и запах соответствует произведению, которое он прочел последним. Старые и новые романы пахнут по-разному.

Я вспомнила, что действительно чувствовала от Ярослава запах свеженапечатанной книги и пергамента…

— А у людей, что путешествуют в электронные книги, в глазах мелькают буквы.

— Обалдеть, — пробормотала я и спросила о том, что в его рассказе меня зацепило: — От кого вы… мы защищаемся?

Ярослав отошел от кухонного шкафчика, на который до этого опирался, и присел напротив меня.

— От ловцов.

— Кто это?

— Мы не знаем, откуда они появились. Может, рождаются так же, как и обычные люди… Николай считает, что если мы превращаемся в путешественников от широты нашего мира, наполненного благодаря книгам впечатлениями и эмоциями, то они превращаются в ловцов из-за собственной убогости. Пойми, не каждому дано расширять свой мир и развиваться.

— И?

— И ловцы — это те люди, которые питаются нами, выпивая душу. Для обычных людей они не опасны, а у нас эти твари высасывают все волшебство — и мы сходим с ума. Становимся вроде и не мертвыми, но уже и не живыми.

— А если им не удается поесть?

— Они умирают. И поэтому пойдут на все, лишь бы забрать у тебя душу.

— Но как они нас ищут? Тоже по запаху?

— Нет, по запаху тебя может учуять только путешественник. Ловцы невидимы для обычных людей, и если человек их видит — то они понимают, что он путешественник, — и нападают. У них тоже есть те, кто сильнее и слабее. Сильные могут перемещаться в пространстве, слабые не отличаются от обычного человека, кроме своей страшной сути. Они всегда ищут нас и, если находят раньше, чем нам подобные, часто убивают.

Я вспомнила тех странных людей в парке и рассказала о них Ярославу. По тому, как он побледнел, я поняла, что не ошиблась в своем предположении.

— Ты должна быть очень осторожна. Я и предположить не мог, что они вычислят тебя так быстро.

— Но как они узнали?