Чаромир

— Нет. Сейчас я тяну нас вперед по книге, а у меня к этому роману довольно прохладные чувства.

— Как ты нас так быстро перенес?

— Промотал в голове сюжет, и мы переместились к ближайшему ключевому моменту. Просто так книгу не преодолеть — только пройти через них. И хватит болтать, ты же все пропустишь!

«— Да, — проговорил он глухо. — Да, люблю».[6]

— Не понимаю, как, будучи знакомой с Реттом Батлером, можно любить вот этого, — пробормотала я, хмурясь.

— Значит, тебе нравятся такие мужчины, как Ретт?

Я смутилась.

— Мы же не обо мне говорим. Но Ретт решительный и заботливый, он любит детей и, если разобраться, намного достойнее Эшли. Глупо не любить его…

— Любовь не всегда умна и практична. Но вот что точно глупо…

И мы попадаем в другую сцену, где Скарлетт выходит замуж в гостиной Тары.

Мы стояли среди гостей, и, склонившись к моему уху, Ярослав заметил:

— Вот это глупость первостепенная.

Согласная с ним, я не смогла промолчать и, хитро посмотрев в глаза со смешинками, едва дыша от того, что лицо Власова находится так близко ко мне, ответила:

— Значит, ты считаешь, что выйти замуж за мужчину с деньгами и из хорошей семьи — это глупость? Многие не согласились бы с тобой.

— Но она же любит другого.

— Но Эшли же занят. Теперь что, всю жизнь в девках сидеть?

Пытаясь разгадать, шучу я или серьезно, Власов спросил:

— А как бы ты поступила на ее месте?

— Я бы пошла и окрутила Ретта Батлера, если бы имела такую власть над мужчинами, как она. Думаешь, у меня получилось бы обольщать и пленять?

Взгляд Ярослава скользнул по моим губам…

— Пожалуй. — И неожиданно, склонившись к моему уху, добавил: — Но ведь ты все равно выбрала чувствами, а не разумом.

— Скарлетт, может, ветрена и немного инфантильна, но она сильная женщина и заплатила сполна за все свои решения.

Теперь уже я переплела наши руки и попробовала делать, как он, проматывая сюжет дальше. Перед нами замелькали картины, останавливающиеся лишь на основных моментах.

Вот мы видим Скарлетт, когда та узнает о смерти мужа Чарльза. Вот ее отношения с Реттом: она отказывается быть его любовницей.

— И за это я ее уважаю. Она молодец! — заметила я, с вызовом смотря на Ярослава.

— Только если ты помнишь, будет момент, когда она изменит свое решение.

Снова мелькают картинки, и вот мы уже видим роды Мелани и Скарлетт, принимающую ребенка.

— То, что она заботится о женщине и ненавидит ее, — тоже нормально? — спросил Власов.

— Она, несмотря на снедающую ревность, держит слово. Не знаю, как бы я на ее месте поступила, если бы пришлось заботиться о жене любимого мужчины.

— Эшли — слабый человек, иначе О’Хара не пришлось бы так тяжело.

— Война…

— И тем не менее в этой книге не только женские персонажи не отличаются достоинством, есть и парочка мужских.

Я неодобрительно посмотрела на Ярослава.

— Мужчины! — со смыслом заметила я.

А он улыбнулся и, крепче сжав наши переплетенные руки, сказал:

— Веди дальше.

И вот мы наблюдаем еще одно замужество Скарлетт, проявления ее деловой хватки и очередную потерю мужа.

— Как же ей не везет. Все обстоятельства мешают ее счастью с Реттом.

— И прежде всего влюбленность в женатого мужчину, — хмыкнул Ярослав.

— С этим я не могу не согласиться. Ее чувства страшно раздражают.

Далее я остановилась на своем любимом моменте — когда Ретт женится на Скарлетт, — затем лишь проматывала вперед, немного останавливаясь на ключевых сценах, и закончила, когда Скарлетт думала о том, как ей вернуть Ретта.

— Ты быстро перемотала основные эпизоды. Как тебе это удалось? — с улыбкой спросил наставник.

— Я очень не люблю конец этой книги. На мой взгляд, после всех испытаний Маргарет Митчелл могла подарить своим героям больше счастья.

— Пожалуй, и для меня это еще одна причина не любить данный роман. Но все же я рад, что ты выбрала именно ее для сегодняшнего путешествия.

— Почему?

Тут нас поглотило белое сияние, и мы выпали на полу библиотеки. Я смущенно поднялась с Ярослава.

— Потому что ты прекрасно можешь контролировать свои путешествия, используя эмоции и свою силу воли. С сегодняшнего дня мы изменим тактику, — подмигнул мне Власов.

А я, с трудом оторвав взгляд от его глаз, пошла в свою комнату. И так мне было легко, такой невероятный трепет я ощущала внутри, словно побывала на свидании.

Последней мыслью перед сном была: «Интересно, нравлюсь ли я ему?»

А потом мне приснились американский Юг, я в пышном платье и Ярослав, обнимающий меня на фоне Тары.

* * *

После путешествия я сидела в библиотеке и смотрела на то, как Власов отбирает книги, чтобы проверить свою теорию. Мой контроль можно натренировать только на решительности и скорее всего страхе. А значит, нужен стимул, и им будет мой наставник.

Но сейчас меня беспокоило не это. Как бы Ярослав не понял, что он мне нравится.

Он, конечно, хороший и отзывчивый мужчина, но между нами неизбежно возникнет неловкость, если мои чувства не взаимны. Несмотря на слова Димы, я не считала, что Ярослав в меня влюблен.

Может, я ему нравлюсь… Или нет?