Чароплет

Дождь и ветер за это время поутихли, и перелет через Багряные горы получился недолгим. Но когда впереди протянулась зеленая седловина, где разевали широченные пасти бесчисленные ветроуловители, садовая башня показалась Сайрусу какой-то странной. На взлетной площадке толпились пилоты, а в небо уходила цепочка выстроившихся друг над другом змеев. Подойдя поближе, Сайрус разглядел на каждом из них флажный сигнал «Победа!».

Изем за его спиной рассмеялся.

– Первый раз такое вижу… – в недоумении пробормотал Сайрус.

Зависшую перед швартовкой «Пику» взлетная площадка встретила дружным ликующим ревом.

– Чествуют героев, – пояснил Изем. – «Королевскую пику», ее экипаж и, в первую очередь, ее бравого пилота.

Сайрус понял, что последние слова относятся к нему, и у него запылали щеки.

– Сайрус! – крикнул Изем. – Надеюсь, тебе не особенно дорога должность небесного дозорного? Сдается мне, ты теперь обречен на капитанство.

Войдя вслед за служителем в кабинет, Никодимус увидел Вивиан в тяжелой чарословской мантии и длинных черных перчатках. Чуть поодаль стоял Лотанну. Оба с непроницаемыми лицами.

За спиной Никодимуса выстроились трое – Дегарн, предводитель уцелевших кузнецов и старейшина друидов.

– Сестрица. Магистр Лотанну, – по очереди поклонился хозяевам кабинета Никодимус.

– Никодимус, – удостоила его кивком Вивиан, выдержав долгую паузу.

– Как мне тебя называть?

– Я вижу, слухами земля полнится. В широких кругах я известна под вымышленным именем, так что, полагаю, и тебе лучше звать меня Вивиан.

Никодимус отметил про себя, что она моложе его на несколько лет.

– Надеюсь, в беседе с канонисткой Кейлой я выразился достаточно ясно.

– Безусловно.

– Но я бы хотел кое-что добавить для тебя лично.

Вивиан смотрела выжидающе.

– Я не вижу причин для вражды, – начал Никодимус.

– Ты помог сепаратистам, – проронила она холодно. – Теперь люди не смогут выступить единым фронтом против демонов.

– Под твоей властью они тоже не объединятся, но это не отменяет сотрудничества.

Вивиан сцепила затянутые в перчатки руки.

– Мне казалось, ты зарекся участвовать в политике.

– Да. – Никодимус помолчал. – Но если ты сочтешь возможным договориться, я буду рад.

– Ты великодушен.

Никодимус собрался идти, но остановился.

– Перчатками не отгородиться.

– Ты о чем?

– О твоем недуге. Перчатки не дадут заражать окружающих язвами, но тебе все равно никуда не деться от близости ко всему живому. Она будет тебя преследовать.

Лицо Вивиан окаменело.

– Спасибо за предупреждение.

Никодимус смерил ее взглядом. Не свалял ли он дурака, что пришел?

– Через час меня не будет в городе. Возможно, мы не встретимся до самого Разобщения. А может, и тогда не встретимся.

– Может.

Поклонившись, он снова повернулся к выходу – и снова остановился.

– Вивиан, ты знала нашу мать?

– Она умерла, когда мне было семнадцать.

Никодимус почувствовал комок в горле. Оказывается, у него все это время теплилась надежда.

– Какая она была?

Вивиан плотно сжала губы.

– Истово верующая. – С минуту она рассматривала Никодимуса. – Часто думала о тебе. Плакала, когда приходили вести об очередном убитом имперце – воспитаннике демонов. Одна часть ее желала тебе смерти, чтобы ты не вырос приверженцем Лоса. Другая часть надеялась, что убили не тебя и ты доживешь до зрелых лет.

Никодимус кивнул.

– Вы с ней похожи внешне?

Сощуренные глаза Вивиан посмотрели чуть менее напряженно.

– Она была гораздо красивее.

Никодимус помолчал, изучая ее лицо. А потом, повинуясь какому-то безотчетному порыву, взмахнул рукой, перекидывая Вивиан что-то небольшое. Лотанну с воплем метнул заряд магнуса, и в воздухе, словно влипнув в серебристую паутину, повис арахестский изумруд.

Вивиан с Лотанну, переглянувшись, уставились на Никодимуса.

– Что это значит? – сдвинув брови, спросила Вивиан.

– Мне никогда не стать Альционом. Всю жизнь я силюсь заполнить внутреннюю пустоту. Но эта пустота… Я выстроил себя вокруг нее, и заполнить ее теперь будет все равно что заложить камнями нутро храма.

– Но почему ты отдаешь его мне?

Он выдержал пристальный взгляд зеленых глаз.

– Тебя растили Альционом. Ты веришь в порядок, в империю. Может быть, тебе удастся воспользоваться им во благо. Отразить демонов, например. Мне это не по силам и, честно говоря, я только рад буду переложить бремя на твои плечи. Изумруд мешает нашим с Франческой устремлениям, и поскольку магистра Шеннона я от язв излечил, иной надобности в этом камне у меня нет.

Вивиан, шагнув вперед, протянула руку к изумруду, но вдруг замерла.

– Я не хочу оказаться перед тобой в долгу.

– Тогда признай, что не все, в отличие от тебя, обязаны почитать порядок, – выдержав ее взгляд, проговорил Никодимус.

– Признаю. И обещаю действовать на благо человечества.

– В таком случае бери изумруд и поступай как подскажет совесть.

Сняв перчатку, Вивиан выхватила изумруд из воздуха. Миг спустя она сотворила сложнейший витиеватый абзац на нуминусе и издала протяжный вздох облегчения. Лотанну подался к ней, но остановился как вкопанный.

– Не волнуйтесь, магистр, она больше не сеет гибель.

Лотанну взял Вивиан за руку, и оба повернулись к Никодимусу.