Чарослов

— Так вы конструкты! — воскликнул Нико. — Вы написаны на фиолетовом языке Каталога.

Огненный тролль подошел к юноше и протянул правую ладонь. Нико неуверенно пожал тающую на глазах руку конструкта, и Гаркекс что-то пропищал, обращаясь к чарослову. Из текста тролля выпало мерцающее предложение. Фиолетовые слова приземлились на тыльную сторону ладони Нико и проникли под кожу.

Чарослов вскрикнул и отдернул руку. Но огненный тролль продолжал тихонько нашептывать, указывая на предплечье Нико. Юноша взглянул на свою ладонь и ахнул: фраза татуировкой прорисовалась на коже.

Нико знал, что каждому магическому языку соответствует определенный материал, на котором тот может быть записан. Так, для заклинаний на общем языке и языках волшебников подходила лишь бумага или пергамент. Друиды использовали дерево. Вещие кузнецы гравировали свои чары на металле. Создатели же фиолетового языка Каталога, кем бы они ни были, очевидно, татуировали магическую прозу прямо у себя на коже.

Гаркекс медленно распадался на строки, переписывая себя на предплечье Нико — ощущение не из приятных, но хоть не больно. Одна за другой фразы скользили по руке и исчезали.

Когда все закончилось, Нико восхищенно осмотрел предплечье: под кожей переливались кольца стройных рун. Вслед за троллем и безглазый дракон Тамелкан переписал себя на другую руку Нико.

А затем монстрики набросились всем скопом, словно спеша вытатуировать себя на коже чарослова. Внезапно Нико стало страшно.

— Стойте! Не все сразу… Я… — Он не договорил. Все было кончено. Последний из ночных кошмаров исчез.

Он оглядел свои руки. Задрал подол мантии и проверил голени. И даже отогнул воротник и заглянул за пазуху, рассматривал грудь. Все тело покрывал ровный фиолетовый текст.

— Я представлял вас в детских мечтах, — произнес он, изучая руны на ладонях. — Как же мне удалось вас записать? Я выучил фиолетовый язык Каталога несколько часов тому назад, но Гаркекса я придумал, еще когда у меня ломался голос, а Фаэля с Тамелканом — когда воевал с прыщами.

Он покачал головой. Может, он и впрямь спятил.

— Как мне удалось вас записать?

Он поднял глаза, привлеченный странным мерцанием. Прямо перед ним в воздухе повисли фиолетовые чары.

— Чьи это чары? — позвал Нико, оглядываясь в поисках автора заклинания. — Кто здесь?

Руины безмолвствовали, тишину нарушал лишь шум гуляющего в деревьях ветра.

Заклинание подплыло к Нико. Юноша вскинул руки и попятился. Чары замерли и распались на две части. Нико с любопытством рассматривал первое субзаклинание. Это был учебный текст, где описывалось, как фиолетовый язык кодируется в письменный. Знакомый с аналогичными протоколами, которые волшебники использовали, чтобы вести безмолвные беседы на нуминусе, Нико быстро разобрался с тем, как действовало заклинание.

Вторая часть фиолетовых чар выглядела как закодированное предложение. Нико применил протокол перевода и прочел: «Их написала Звездная крепость». Юноша некоторое время ломал голову над переведенной строкой, пока не вспомнил, что сам только что задал свежеприобретенным татуировкам вопрос: «Как мне удалось вас записать?».

Он снова вздрогнул от страха.

— Чьи это чары? — повторил Нико и испуганно заозирался по сторонам, надеясь заметить таинственного колдуна. — Кто здесь?

И вновь в ответ тишина. Зато, пока он вертел головой, прямо у него под носом всплыло еще одно фиолетовое заклинание. Осторожно поймав чары, он перевел:

«Интересующий тебя язык индиго называется рикслан. Это наш язык для управления светом и текстом, наподобие вашего нуминуса. Звездная крепость пропитана метазаклятиями на рикслане. А поскольку рикслан евграфичен, твой разум к нему тянулся. Ты вообразил этих созданий, мечтал о встрече с ними — метазаклятия крепости ответили на твой мысленный позыв и приняли форму твоих фантазий. Когда твои существа поумнели, язык, управляющий Звездной крепостью, счел их угрозой и изгнал. Вот почему конструкты так тебя ненавидели. Ты стал невольной причиной их ссылки».

— Кто ты? — Широко распахнутые глаза Нико обшарили все вокруг, но не увидели ничего, кроме руин и дикого винограда. — Где ты?

И вновь перед Нико возник отрывок на рикслане, который он тут же схватил и перевел: