Чарослов

На миг Нико умолк.

— Может, я прогуляюсь на верхние ветви и полюбуюсь снегом? Там, на ветвях, я заприметил небольшую хтоническую крепость. С ее сторожевой башни открывается живописнейший вид.

Шеннон еще ни разу не поднимался так высоко. Он решил, что не будет поспевать за юным учеником, и велел Нико идти одному.

Когда Нико добрался до сторожевой башни на верхушке Небесного древа, перед его взором предстала бескрайняя панорама заснеженных гор. Далеко на севере чернел изящный силуэт Певучего шпиля.

Хтоническая башня давным-давно стояла без крыши, и теперь здесь все покрывал слой снега глубиной в фут. Чарослов стряхнул снег с того, что когда-то служило столом, забрался наверх и стал наблюдать, как тают во мраке остатки самого короткого в году дня.

Когда бордовые лучи заходящего солнца заплескались на краю небосклона, подобно красному вину на дне бокала, Нико услышал на лестнице хриплое дыхание Шеннона. Он подбежал, чтобы помочь старику преодолеть несколько последних ступенек.

— Магистр, — проворчал чарослов, — ну что же вы ничего не сказали! Я бы вместе с вами пошел.

— И потерял бы время, возясь со стариком, — пропыхтел волшебник. Нико помог ему сесть. — Кровь и пламя, как же я устал! — воскликнул Шеннон, усаживая Азуру на колени и заворачивая ее в плащ. Птица, которой приходилось смотреть за двоих, тут же высунула голову из своего нового тряпичного гнезда.

— Какая красота! — воскликнул старый волшебник. От улыбки по его лицу разбежались лучики морщин. Дыхание Шеннона постепенно выравнивалось.

Далеко-далеко впереди сверкал в отблесках заката шпиль Эразмуса. С верхушки шпиля сорвалось заклинание колаборис, промелькнуло у восточного края горизонта и исчезло в наступающей ночи.

— Жил-был один мальчик, запертый в академии, как в ловушке, — мягко заговорил Нико. — Он узнал, что в нем есть изъян. Увидел, что окружающие его люди страдают. И однажды, осознав в какой-то миг, чего хочет, он сбежал. Но куда бы он ни шел и кем бы ни становился, он повсюду нес и видел страдание. А ведь он стремится лишь к одному — положить страданиям конец…

Шеннон некоторое время молчал.

— Ты знаешь, что я начал духописать? — спросил он.

— Догадался. Когда вы спите, вокруг вашей головы сияет проецирующая матрица, — произнес Нико, не отрывая взгляда от ночного пейзажа. — Как и вокруг сознания Азуры. Наверное, это связано со снами… А что, язва продолжает расти?

Чтобы увидеть болезнь при помощи Праязыка, Нико понадобилось бы коснуться старого наставника. На это он пойти не мог.

Шеннон протяжно вздохнул.

— Нет. Честно говоря, в последние дни я чувствую себя почти хорошо. Временное улучшение, полагаю. Хотя кто знает. Я верю, что нам удастся вовремя вернуть изумруд, чтобы вылечить гадость, растущую у меня в кишках. Просто… я не хочу оказаться застигнутым врасплох. Я духопишу… так, на всякий случай.

Нико кивнул:

— Напоминает гонку между моим обучением и вашей болезнью. Если я проиграю, вы умрете.

— Никакой гонки нет, — вздохнул Шеннон. — Нико, чтобы сражаться с Разобщением, ты должен научиться контролировать свои способности, связанные с Праязыком. Учиться придется самостоятельно — тут я тебе не советчик. И еще: теперь, когда Каталог заражен, только ты можешь им воспользоваться, чтобы разузнать про Тайфона. На выполнение этих двух задач уйдут годы, если не десятилетия. Покинь долину до срока, и тебе нечего будет противопоставить демонам. Ты и выжить-то не сможешь.

— Магистр, кобольды говорят, что я самый могущественный чарослов за всю историю. И я уже командую небольшой армией воинов.

Старик покачал головой.

— Кобольды редко покидают свои пещеры. В реальном бою от них мало проку. Кроме того, Нико, твои заклинания действуют лишь в темноте. Тебе нужно постоянно практиковаться в волшебных языках. Если бросишься в погоню за Дейдре и изумрудом без должной подготовки, Тайфон и твоя сестра быстро смекнут, что на солнечном свету ты бессилен.

— Я не собираюсь сидеть тут и смотреть, как вы умираете! — жарко возразил Нико. — Я знаю, что должен делать.

Шеннон открыл было рот, чтобы возразить, но лишь покачал головой. Оба замолчали.

Солнце мало-помалу зашло за горизонт, и на небе зажглись первые звезды. Поднявшийся ветер насвистывал зимнюю песню среди голых ветвей.

— Никодимус, ты и сейчас в плену у Звездной крепости, — произнес Шеннон. — Тебе только кажется, что ты сбежал. Думаешь, твоя сила в хтонических текстах или в командирских навыках? Думаешь, без изумруда ты — это не ты? Ты не видишь, что истинная сила у тебя внутри. А значит, ты все еще пленник академии. — Он кивком указал на шпиль. — И по-прежнему убегаешь от големов.

Нико поджал губы, но ничего не ответил.

— Пойми, ты уже обрел себя.

Юноша покачал головой.

— Вы умираете. Дейдре в плену. Цель всей моей жизни — вернуть изумруд и раз и навсегда покончить с ненавистным недугом. И я не успокоюсь, пока ее не достигну.

Шеннон хотел было возразить, а затем подумал и махнул рукой.

Так они и сидели вдвоем в тишине.

Леденящий ветер покружил над головами Нико и Шеннона и умчался на север.