Чарованная щепка

Дарий же пребывал в кромешной тьме неведения. Пуговицы, зорко отмеченные им на столе, могли быть чем угодно, от будущего чарованного пластинчатого доспеха до мудреных метательных снарядов – после скалочек с чудинкой и гадать бессмысленно.

Однажды леди Карнелис почтила редким визитом торговую залу, где совершенно отвлекла молодца от работы за прилавком. Едва она дошла до расспросов о патентном бюро, кабинет отца огласился кашлем.

– Зайди, – крикнул хозяин через дверь, когда гостья невинно откланялась.

Четверть часа Дарий старший пытался выведать у сына, что задумала сметливая соседка. Проигрывать купец привычки не имел, отсутствие данных весомо раздражало. Молодец так и не сумел дать внятного ответа, клянясь, что Виола только представляется легкомысленной болтушкой – когда надо, язык за зубами держит, не будь она леди.

– А если бы знал, – вдруг впился цепким взором батюшка, – сказал бы?

Богатырь запнулся и не поручился.

– Ладно, не разрывайся, – чуть улыбнулся старший в усы, одобрив прямодушие. – Надо будет – вызнаю в патентном.

Дарий Дариевич в самом деле метался надвое. Судя по счастливому лику зазнобы, детище ее вставало на ноги и не оставляло ни единого шанса принести его в жертву чувствам. Замечая ли эти сомнения, или по собственному плану, отец тоже все более вплетал его в дела "Очень острого оружия".

Царевич, получив отчет о тассирском арбалете, был уже захвачен борьбою с деревом, так что бумаги о заказе пятнадцати новинок оружейне подписал без долгих дум. Счастливый молодец в тот день торжественно вручил договор батюшке, но тот лишь бросил свой росчерк и без внимания упрятал грамоту в чарованный сундук.

– Сколько тебе нужно людей? – осведомился он у сына.

Дарий младший сглотнул.

– Мне?

– Прожект, разумеется, твой, – подтвердил батюшка, – к вечеру жду общий план.

План был готов через час, и молодец распоряжался теперь арбалетною задачей: бегал в кузницы на окраины, рисовал прообразы резчикам, выбирал готовую тетиву на складе, проверял подвижки магов по зодчеству кода для стальных арбалетных плеч.

Конкурс тоже шел гладкой своей дорогой. Первая туника была готова, но эксперименты с кроем и толщиною пряжи Арис еще продолжила: разным родам войск и защита подходила разная. К тому же, империя радела и о внешнем виде армии, должной воодушевлять единством своим и строгостью. Покуда маги рядились в черное сукно, веря в собственные куполы, иные роды войск облекались в защиту весьма пеструю. Дарий старший надеялся покорить судей еще и внешним согласием защитного стиля.

Прожекты кипели под стать бойкой жизни города.

К исходу весны две березовые пуговицы признали свое родство хотя бы в рамках клети. Себастьян подозвал сестру и сразил ее демонстрацией: стук передавался из одного угла в другой с томной вялостью, но остальное маг обозначил вопросом уже техническим.

– Завтра отнесу заявку для Приказа, – заявила Виола, теперь как никогда уверенная в успехе. – Дарий Дариевич советовал сделать это заранее.

Упоминание сестрой соседа всегда трогало Себастьяна улыбкой.

– Для конкурента он очень уж прыткий помощник, – невзначай отметил он. – Не способ ли это тебя запутать?

Виола порозовела, но тотчас отозвалась насмешкою.

– Вам ли меня корить, господин Карнелис, – попеняла она. – Гляди ваши окна на улицу, боюсь, наш прожект ушел бы недалече. Хотите, я выясню часы приходов Арис, чтобы вам не терять времени на частую рекогносцировку?

Себастьян хотел ответить что-то возмущенное-колкое, но вдруг опал плечами.

– Так заметно? – спросил он удрученно.

Сестрица фыркнула, весьма собой довольная.

– Я женщина, братец, от меня таких вещей не скроешь.

Скромная видом вязунья навещала оружейню по-прежнему часто. В пол она почти перестала смотреть, зато обнаружила интерес к соседским ставенкам.

Молодежь "Оружейни" и "Щепки" устраивала форменную перестрелку глаз.

Виола и Дарий уже были дуэлянтами привычными и с увлечением наблюдали за тем, как ныне Арис то и дело обращается к окнам артефакторов. Ответным вниманием ее поощряли как смущенный Себастьян, так и загадочный Алессан, не гнушавшийся даже обозначить поклон при случае. Последние приводило в большое изумление леди Лею и включало ее в этот квартет.

Словом, юная кровь горячилась не хуже прожектов.

– Арис необычная, – продолжила Виола задумчиво. – Хотя и говорит о себе так мало.

Было приятно, что сестра умела рассмотреть людей, но от наследника угасающего рода близкие, вероятно, ожидали большего.

– Уведомишь родителей о неподобающей партии? – предсказал брат обреченно.

Виола, чье сердце не отличилось геральдической притязательностью, едва ли могла бросить этот камень первой.

– В твой разум я верю больше, чем в свой, – удостоверила она, смеясь. – Что бы ты ни решил – мы не пожалеем.

Тронутый Себастьян ответил благодарным взглядом, Виола же добавила с хитринкой:

– В среду я иду к Леоноре Эмильевне, она обещалась играть для записи.

Себастьян был по природе милосерден, потому изъявил жертвенную готовность подменить сестру в этой тяжкой обязанности.

Роза пахнет розой

В Итирсисе: 30 мая, вторник