Чаровница

— Присаживайтесь, — сказала Танариана, растилая плащ сына. — Сейчас Аувелесий принесет еды и вы, наконец, утолите голод, а то развели тут душещипательные песни, — рассмеялась эльфийка.

А мне стало неловко. Действительно журчание наших животов стало уже откровенно громким. Но что поделаешь, если ни у меня, ни у Лучика не было возсможности перекусить.

Аувелесий принес не только еду, но и одежду. Мне зеленые рубашка и брюки подошли практически без проблем. Благо, эльф не на много был выше и шире меня. Кое-где подвернув, где-то подвязав, и все получилось наилучшим образом. С Лучиком было сложнее — девочка очень худая, да и в росте уступает мне, не говоря уже про Аувелесия. Я и Танариана намучались, пока привели одежду в более-менее приемлимый вид. И только закончив со всем, приступили к еде.

Было вкусно. Мы ели ягоды, травы, какие-то крешки. Мяса, что примечательно, не было. Эльфы объяснили, что они вообще не едят ничего животного происхождения, разве что кроме молока. Эх… жаль. Пока я жила в Нэй'кеве, мне очень полюбились мясные продукты.

Занятая едой, я как-то упустила из вида тот момент, когда Танариана и Аувелесий отошли от нас. Видимо, им нужно еще многое обсудить, но мне хотелось бы знать, к чему они придут. Танариана уже дала четко понять сыну, что уступать она не собирается, но и страж пока еще настаивает на своем.

Понаблюдав какое-то время за тем, как Лучик вычесывает свои волосы принесенным гребнем, поразилась цвету ее локонов. Первоначально, они казались чисто черными, но с прошествием времени, я заметила, что в них очень много фиолетовых прядей.

— Интересные у тебя волосы, — потянулась, чтобы прикоснуться к локону. — Это от рождения они такие?

Лучик лишь кивнула, а затем почему-то отвернулась. Я же хотела поподробней разузнать, чтобы привнести хоть какую-то ясность в свои познания об ее народе. Но вдруг до меня донеся звук ругани. Заинтересовавшись, поднялась и направилась в сторону доносившихся приглушенных споров. Идти пришлось аккуратно и очень медленно. Во-первых, потому, что шла я босиком, а во-вторых, потому, что не хотела быть пойматой на подслушивании.

Каким-то невообразимым образом Белый оказался около меня, отбежал чуть дальше и остановился около дерева с практически черной корой. Выжидательно глядя, он кивнул мне, будто подзывая. Я подошла тихонько и выглянув, увидела, что Танариана спорит с сыном, при этом пытаясь делать это не слишком громко:

— Аувелесий, послушай меня, мы может их спокойно пропустить.

— Неужели ты невидишь, что вокруг нее клубиться магия, мам? — Аувелесий расхаживал между деревьями.

— Я еще не так стара, чтобы не заметить такого. Но повторяю, она ничего нам не сделает. Ни она, ни девочка с силами Несущих огонь смерти. — Танариана стояла на месте со сложенными на груди руками и наблюдала за сыном.

— Несущие огонь смерти… — проговорил эльф. — Сильный род, вырезанный одним из наемников, гением своего народа. Подумай, мама, как эта девочка смогла выжить?

— Мертвец тоже выжил. Поэтому, думаю, что мы должны поспособствовать единению семьи.

— Он слаб. Раны слишком сильные. Магия чаровников потрепала его. Кто даст нам гарантии, что эта Эматрион не одна из них? Что она не пришла за ним?

— Сила. Та сила, которая клубиться вокруг нее. — убежденно сказала Танариана.

— Какая сила? — закричал Аувелесий, но затем резко замолчал. — Когда пришли чаровники, мы не заподозрили за ними никаких плохих намерений, но как итог — маленькая Данария и отец мертвы! Твоя дочь и муж убиты!

— Я знаю об этом… сын… — сказала Танариана. В этой одной фразе мне показалось столько боли, столько горя, столько невыплаканных слез. Стало очень жаль ее, ведь теперь у этой прекрасной эльфийки остался один лишь сын. — Тридцать пять лет прошло. Данария и Валеот были последними магами с силой земли. После их смерти стихия оставила нас!

— А теперь ты пытаешься провести в Дентивирелл ее. Более того, нарушив закон! Мертвеца пустили потому, что он спас мне жизнь!

— И я ему благодарна. Но эту девочку принял Леусетиус, значит, она ровня нам. Не приютить ее было бы кощунством, тем более, что Эматрион ничего не помнит о себе.

— Она может лгать, а имрит мог ошибиться, — но прозвучало это недостаточно убедительно.

— Просто посмотри на то, какая магия вокруг нее. Ты был мал, а я помню, что когда появились чаровники, меня пригласили на тот прием. Сила, которая клубилась вокруг них была другой. В ней в равной степени были и Жизнь и Смерть. Вокруг же Эматрион только светлые силы, дарующие исцеление. — Танариана подошла к сыну и обняла его за плечи. — Родной, послушай, эту девочку нужно обучить, направить. Кто знает, что ждет ее впереди? Уже то, что она выбралась с логова работорговцев и вытащила Наемницу с собой, показывает ее силу и доброту.

— Я боюсь, что ты можешь ошибиться, мама.

— Посмотрим… наш народ утерял возможность предсказывать, поэтому осталось лишь ждать и надеяться.

— Лучше действовать, — упрямо сказал Аувелесий.