Чаровница

— Оргенитус Дивет по национальности чистокровный эланиец. Он родом из Восточных степей и родился в период упадка империи. — лорд Вений рассказывал все как само собой разумеющееся, а я от нетерпения даже подалась вперед, жадно впитывая каждое слово. — Он упоминал, что, когда пришли на те территории кочевые племена орков, его семья успела перебраться ближе к столице и жила в одном из оазисов Саракейской пустыни.

Я кивнула, вспоминая выдержку из географической книги. Великая Саракейская пустыня, простершаяся на много километров от северо-западной границы с Фиртрикой, огибает по большой дуге Бориманскую низину и на востоке перетекает в невысокий горный кряж. Действительно, богата на разнообразия природа Эланийской империи.

— А по окончании Магического института остался работать и преподавать другим, — продолжал лорд, — так мы и познакомились.

Тихий стук в дверь не позволил мне задать вопросы, которые практически срывались с языка.

В комнату с низким поклоном вошла девушка, одетая в легкую, но прочную, черную ткань, подпоясанную широким поясом. Черные, как сажа костра, волосы собраны в несметное количество косичек, а кожа похожа оттенком на горький кофе. Но больше всего меня удивили украшения. Мочки и хрящи обоих ушей унизаны маленькими серебряными колечками, а в носу справа такая же небольшая серьга.

— Ох, — спохватился лекарь, — Прекраснейшая, а я и забыл вас предупредить. Его Светлость Эдорик просил прибыть Вас на завтрак и составить ему компанию за вкушением изысканных плодов.

И куда только делась вся серьезность и невозмутимость? Передо мной вновь сидел веселый мужчина, привыкший подшучивать даже над самим Сиятельным императором.

— Оставлю Вас, Прекраснейшая, — поднялся лекарь и протянул руку.

Я на миг замерла в недоумении, но быстро сообразив, что этот жест предполагает собой прощание и желание поцеловать мое запястье. Присев в реверансе, протянула ладонь. Крепкое рукопожатие, легкое прикосновение губами и лорд Вений стремительно покидает покои.

Сев на диван, оперлась локтями о колени и спрятала лицо в ладонях. Сложно, очень сложно воспринимать все произошедшее. Оно калейдоскопом образов проходит перед глазами, заставляя верить в происходящее, но уже хотя бы боль исчезла. Лишь глухая пустота. Об отчаянии я даже думать не хотела, понимая, что пора перестать надеяться на честность других. Внимательное наблюдение за всем и крайняя осторожность в словах и поступках. А магию я еще успею применить. Благо, воздух всегда будет со мной.

Легкое покашливание, напомнившей в себе служанке, позволило собраться и, когда я отняла руки от лица, повернулась с мягкой улыбкой, обратилась к девушке:

— Меня Эма зову, а тебя?

— Ная, — она сдержанно поклонилась. — Меня прислали помочь вам с платьем. — направилась в спальню. — Прошу за мной.

Я последовала следом с любопытством наблюдая за ней, но все равно на всякий случай потянулась к воздушным потокам. Они отозвались моментально, как доверчивый зверь прильнули прямо мне в руки. По ощущениям воздух был невероятно горячим и сухим. Хотя, это и понятно — Гелиорин находился на южной границе Великой Саракейской пустыни, на территории самого большого из оазисов.

— У нас не принято ходить в мужской одежде, госпожа Эма, — девушка скрылась в незаметной двери, но быстро вернулась, принеся с собой ворох зеленой ткани насыщенных оттенков.

Мне сразу же вспомнились изумрудные глаза Сиятельного императора, как в них мелькают едва заметные смешинки, когда он смотрит прямо на меня, как они потемнели, при нашем последнем разговоре пару часов назад, когда Его Величество разозлился на мою попытку благодарности и самостоятельного путешествия в Дентивирелл. Вздрогнув, оборвала эти воспоминания и попыталась задавить что-то теплое в сердце. Я испытываю чувства к Кадагану, давно простила его за ту «ссылку», а император и вовсе жених Илерисы, моей подруги. Но эти странные эмоции удивительны и испугали меня. Я ведь его даже толком не знаю, имею о его характере лишь поверхностные представления, и сейчас совершенно недопустимым является тот факт, что с таким трепетом вспомнились его глаза.

Постаравшись списать все на простую благодарность, улыбнулась Нае, стараясь больше не думать об этом мужчине. Служанка разложила ткани в каком-то одной ей понятном порядке, повернулась ко мне и, сложив руки на груди, осмотрела с головы до ног. Да так придирчиво, что мне неловко стало.

— А ведь и времени совсем нет, — вздохнула она наконец и вдруг в ее руках материлизовалось огромное полотенце. — Раздевайтесь, госпожа.

— Зачем? — подозрительно уточнила.

— Оботру Вас, а то с дороги вы вся пыльная, а у нас не принято, чтобы женщины запускали себя до такой степени, — еще взмах и я замечаю, как полотенце становится влажным и с него капают капельки воды.