Чартер в 13-й век (СИ)

На Арбате, как всегда, сновали многочисленные туристы, разместились уличные художники и торговцы сувенирами. Мы влились в общую толпу и, пройдя мимо «Праги» нашли нужную нам дверь. Над головой звякнул колокольчик, известив владельцев о приходе вероятных клиентов. Мы поднялись на второй этаж. За прилавком виднелся молодой человек, перебиравший что-то на витрине.

— Вас что-то интересует? — оторвавшись от дела, спросил он.

— Можно, мы сначала осмотримся?

— Конечно, проходите. Только зал справа не для посетителей. Извините, там находятся вещи, принесённые на комиссию или же оставшиеся невостребованными в течение длительного времени.

Тут мой взгляд выхватил книгу в красном сафьяновом переплёте в той самой комнате, куда вход был запрещён.

— Извините, — обратилась к продавцу, — я заметила книгу вон там, на столе, — и указала на случайную находку.

— Какая книга?

— В комнате напротив.

— Вы о книге в красном сафьяновом переплёте?

— О ней самой.

— Сейчас принесу. Она у нас уже второй год. Никто не обращал на неё внимания, хотя часто спрашивали показать. Текст, к сожалению, написан по-арабски, там всего три иллюстрации и уйма пустых страниц. Вы не передумали насчёт покупки?

— Нет, нет, принесите взглянуть.

Вскоре мы разглядывали свою находку. Действительно, содержимое книги было написано арабской вязью, и имелось, как и сказал продавец, всего три чёрно-белых иллюстрации, да и те не особо хорошего качества. Я незаметно толкнула подругу, привлекая её внимание.

— Та самая, — стараясь, чтобы меня не услышал молодой человек, шепнула я.

Женевьева понимающе кивнула. Мы продолжили рассматривать сей раритет, и тут я заметила, что на пустых страницах стали проявляться какие-то надписи. Пришлось поспешно захлопнуть книгу, чтобы продавец ничего не заметил и не вздумал поднять цену.

— Сколько? — задала вопрос изумлённому парню.

— Вы всё-таки решились на покупку? Напрасно, книга не такая уж и старая. Судя по переплёту, конец девятнадцатого века.

— Так сколько?

— Десять.

— Что десять?

— Тысяч рублей.

Расплатившись, вновь вышли на Арбат и спустились в метро. Дома, раскрыв фолиант, обнаружили надпись на французском языке. Текст повествовал о том, что во времена Великой французской революции, погибло множество ни в чём не повинных людей. Террор захлестнул всю страну.

— Интересно, зачем нам это знать? — спросила подруга.

— Смотри, Жэка, кажется, появляется какая-то картинка.

Мы обе уставились на рисунок.

— Боже, это же мы с тобой, а рядом какая-то женщина, — вскрикнула Женевьева.

— Смотри, смотри, тут вроде бы плаха и палач с топором, — я обратила внимание подруги на новые детали.

— Машка, а что мы делаем на плахе?

— А я знаю.

Внезапно Женевьева громко чихнула.

— Ты чего?

— Глянь, со страниц сыплется пыль. Вот я и чихаю.

Тут и на меня напал чих. Минут пять мы не могли остановиться. Захлопнув книгу, потопали в ванную, но были остановлены громким мужским голосом, вещавшим на языке Вольтера и Гюго:

— Мадам, разрешите поинтересоваться, куда это вы направились?

Чихнув последний раз, я обнаружила нас на помосте, рядом виднелась плаха, мужчина с топором в руках и какая-то старушка в старомодном платье с коротко остриженными волосами. Женевьева как раз подошла к ступенькам, ведущим вниз с помоста. Рядом бушевала разгорячённая толпа людей, одетых в костюмы, судя по всему, конца восемнадцатого века.

— Где мы? — невольно вырвалось меня.

— Как где? Вас, как врагов революции, приговорили к смертной казни, и сейчас я осуществлю правосудие, — пояснил мужчина с топором. — Сударыня, — это уже к Жэке, — а вас я бы попросил вернуться на место. Вы мешаете работать, и не торопитесь, пожалуйста, вы в очереди третья.

Подруга обернулась и невинно спросила:

— В очереди, это понятно, но вот зачем эта очередь выстроилась?

У палача от удивления отвисла челюсть. Жэка тем временем сняла с ноги туфлю на шпильке и запустила в мужчину. Туфля, описав замысловатую дугу, врезалась в лоб душегуба. Тот пошатнулся и, потирая ушибленное место, в недоумении оглядел улюлюкавшую толпу. Я, схватив за руку старушку, находившуюся, как я поняла, в очереди на усекновение головы, первой и потянула её за собой. Та не стала упираться и вскоре мы под одобрительные возгласы, окруживших помост людей, покинули негостеприимное место и пустились наутёк. Вслед раздалось:

— Подождите, а как же я?

Оглянувшись, увидела, что палач, так и не выпустив из рук орудия труда, устремился за нами.

Дама, всё ещё не веря в своё спасение, постоянно оглядывалась на эшафот, но, тем не менее, бодро устремилась за нами. Несмотря на пережитые волнения, незнакомка не снижала темпа бега. Вскоре толпа любопытных граждан, решивших проверить, чем дело закончится, осталась позади. Наконец-то можно перевести дух. Ухватив старушку за руку, остановили её. Разглядев незнакомку, поняла, что была не права, обозвав даму старушкой. Та находилась в таком помятом состоянии, что невольно её внешний вид ввёл меня в заблуждение. Присмотревшись внимательнее, поняла, что спасённой нами женщине было около сорока лет.