Чарующая Целиковская

Шалевич. Заложила своим энтузиазмом, абсолютной свободой мышления. Мы знали Любимова как хорошего артиста. И вдруг появляется запланированная система эпатажа. Неизвестно, откуда она взялась. От Евтушенко с Вознесенским?..

Воронцов. Нет, они вначале не имели никакого отношения к Таганке. Тогда никого еще не было. Я думаю, и знаменитости, которых привозили на спектакль, и многое другое - это все благодаря энергии и уму Людмилы Васильевны.

В рекламном деле, по нынешнем меркам, очень важно уметь врать. Не устарел, а даже стал более актуальным анекдот ХIX века:

"Увидев в газете рекламное объявление своего конкурента, купец подивился:

- Ну наври вдвое, втрое... А то ведь сразу во сто раз хватил!"

В рекламной кампании, развернутой Людмилой Целиковской, не было никакой лжи. Любимов был великолепным выдумщиком, любил свой режиссерский труд и тонко чувствовал сценическое искусство. Но многие из подобных ему талантливых людей погрузились в реку забвения Лету, не имея поддержки, какая оказалась у Юрия Петровича в лице его супруги. Когда ему, в конце концов, дали театр, он часто зазывал ее на репетиции, заседания худсовета, советовался с ней даже по кадровым вопросам.

И, конечно, в квартире Целиковской находился главный штаб Театра на Таганке, а Людмила Васильевна была его начальником. Недаром же Любимов прозвал ее Генералом (самого его друзья звали Полковником). Почти каждый день здесь собирались артисты с Таганки, писатели, по произведениям которых Юрий Петрович готовил спектакли.

- Я не успеваю вертеться,- с притворным ворчанием вздыхала Екатерина Лукинична.- Наготовлю, наготовлю... Юрка вечером придет, а с ним - полк народу. И все съедают!

Обильное угощение было не лишним, многие артисты жили полуголодной жизнью, ставки их заработков были ниже, чем в любом другом московском театре. Но, конечно, не хлебом единым жив человек. В домашней обстановке все, кто участвовал в работе Театра на Таганке, легче сплачивались в единый, одержимый любовью к искусству коллектив.

Целиковская блестяще оправлялась с профессией нынешних менеджеров специалистов по управлению коллективом. Она не только всегда была рада видеть у себя в доме сослуживцев мужа, но и интересовалась каждым из них, сдружилась со многими. "Вы мне нравитесь",- говорили каждому ее улыбка, ее взгляд, ее слова.

РАССКАЗЫВАЕТ НАДЕЖДА ЯКУНИНА...

"Какая она была?

Она была искренним и преданным другом, отзывчивым и строгим. Я не умею тонко чувствовать талант актрисы - этот предмет я знаю плохо, но преклоняюсь перед ее талантом дружить, любить детей и жизнь во всех ее проявлениях.

Познакомилась с Целиковской я сначала заочно - о ней мне много рассказывал А. И. Микоян. С ним я была хорошо знакома, бывала в его доме он был свекром моей подруги Нами.

- Людмила Васильевна только с виду легкомысленная,- говорил Анастас Иванович,- с эдакими легкомысленными кудряшками. На самом деле она человек умный, серьезный и эрудированный.

Микоян в свое время спас от тюрьмы ее мужа Каро Семеновича Алабяна, а после его смерти, когда в жизни Люси наступил тяжелый момент и она в первый раз плакала, помог и ей. Анастас Иванович не раз вспоминал, что беседы с Целиковской произвели на него сильное впечатление; ему нравилось, что она всегда говорит смело, искренне и честно. Он разглядел в ней неординарную, умную и добрую женщину, которая, кроме всего прочего, умела постоять и за себя, и за других.

Спустя некоторое время я впервые встретила Целиковскую, когда в 1966 году мы с мужем поехали отдыхать в Форос. Люся отдыхала там же с Юрием Петровичем Любимовым и сыном Сашей. Мы с ней познакомились на теннисном корте и подружились.

В то лето произошел курьезный случай. Я уезжала в Москву раньше Люси, и она попросила меня:

- Надюнь, когда приедешь в Москву, позвони моей маме. Скажи, что я жива, здорова, все у нас благополучно.

- Хорошо.

- Только позвони сразу.

Приехали. Звоню.

- Екатерина Лукинична?

- Да.- У нее оказался очень звонкий голосочек.

- Я только что приехала из Фороса, где отдыхала вместе с вашей дочкой...

- А как вас зовут?

- Надя.

- Наденька, как там моя Люсенька? Правду скажите.

- Нормально, отдыхает.

- Как у ней с головой-то? Что случилось?

- Замечательная голова. Вам незачем волноваться.

- Ой, волнуюсь я! Как она, бедняжка, там? С постели встает?

- Не только встает, но и плавает, и в теннис играет.

- Наденька, вы бы заехали ко мне, рассказали всю правду.

Я пообещала и на следующий же день с утра поехала навестить неизвестно чем обеспокоенную старушку.

Она в то лето осталась одна в квартире. Я долго звонила, но никто не открывал. За дверью были слышны треск и звон. Оказалось, Екатерина Лукинична на ночь придвигала к входной двери стул, на него ставила табуреточку, а на самый верх - ведро, наполненное водой.

- Зачем? - поинтересовалась я.

- Знаете, Наденька, я крепко сплю. Вот, когда ночью воры придут и дверь открывать станут, ведро упадет, зазвенит - я проснусь и буду знать, что в квартиру воры залезли.

- А почему вы так беспокоитесь за Люсину голову?