Чарующее зазеркалье

Опять его слова действовали на меня магнетически, заставляя забыть страх. Первая, вторая, третья ступень, яркий зеленый свет – и конец аду!

В этот момент, когда третий последний камень занял своё место на медальоне Юноны, исчезло всё: три зловещие ступени, исчезающий из-под ног пол, сдвигающиеся зеркальные стены. Мы находились в старинном тибетском храме, не имеющей ничего общего недавней камерой пыток.

Убранство монастыря Лонгдо было очень красиво и роскошно, но времени даже для поверхностного изучения уникального интерьера не было, поэтому великолепные гобелены. Барельефы, мозайчатые потолки и все остальные редкостные детали я успела заметить лишь краем глаза. Макс продолжал вести меня к выходу. И вот уже сияющие вершины, свежий воздух и сиреневые монахи вновь предстали передо мной. Я почувствовала облегчение от пройденного испытания и шла уже сама без помощи Максимилиана, гордо смотря на тех, кто склонился в почтительном поклоне перед избранными.

Нечаянно бросив взгляд на склон горы, подсвеченной с другой стороны заходящим солнцем, я увидела неясный силуэт. Он стремительно приближался. Вот уже я могу разглядеть пламенные локоны. Это Джанет! А там, чуть дальше амазонки. Они все живы! Как и мы с Максом. Я улыбнулась и пошла ещё увереннее. До заветной цели, отделяющий демонический монастырь от всего остального нормального мира оставалось ещё около трехсот метров. Я увидела там внизу Якушуа. Он стоял у той самой черты и протягивал руки Джанет. Да! Он понял, осознал, выбрал мою сестру. Значит всё хорошо, значит и они будут счастливы. А рядом идёт Максимилиан, любимый и единственный. А впереди только радость…

Но что это? Мне показалось, что конь Джанет сделал какое-то неверное движение. И вот уже он замедляет свой шаг, улыбка с лица сестры ещё не сходит, но взгляд становится озабоченным. И вдруг лошадь падает, под действием начинает катиться вниз по склону, увлекая девушку. О нет! Джанет! Этого просто не может быть! Что с ней? Я хочу рвануться к Джанет, или хотя бы выкрикнуть её имя так громко, чтобы сошла ещё одна лавина, но я не могу… потому что железная рука Максимилиана сжимает мою ладонь. Я смотрю испуганно в его глаза, пытаясь прочесть в них, что это не правда. Но они, как два огромных океана, смотрят на меня твердо: «один неверный шаг, и монахи нас убьют.»

Но там на склоне лежит моя сестра, к ней подбежал Якушуа, быть моет, она мертва, или умирает, ей нужна моя помощь и поддержка. Но что же делать?

И я иду машинально и безнадежно с алмазами слез на щеках и глазах.

А что ещё мне оставалось? Только слезы, как тогда на озере Счастья в стране амазонок.

Пророчество сбылось полностью. Золотой плащ, день Белого Лотоса, алмазы в глазах. Но чего мне это стоило?

Душой и сердцем я была с Джанет. Но теперь, сделав последние шаги и переступив злополучную черту, помчалась, что было сил к ней. Ничто не поможет ей, но быть с ней с последние минуты её жизни, просить прощения, сказать, как сильно я её люблю, как много она значит в моей жизни, как нужна – вот, что было для меня в этот момент важнее всего на свете.

Якушуа держал лицо Джанет в своих руках и шептал как безумный:

–Дженни, Джейн всё будет хорошо. Я люблю тебя, я не могу без тебя. Теперь мы вместе и впереди целый мир, огромный. И целая жизнь. Только не покидай меня, умоляю.

–Значит вот он какая любовь. Лена, я не сказал тебе, после озера Счастья амазонка…не может…полюбить. Она погибает, узнав…что это такое. И я умираю счастливой…Адриан, я люблю тебя.

–Нет, Джейн, только не прощайся. Я тоже люблю тебя, тебя одну. Мы будем счастливы много лет.

–Медведь, не надо, – сказала тихо я, – Джанет, прости нас.

–Там так хорошо, там мама. Прощайте. Я иду.

Джанет говорила бессвязно. Смерть накрыла её лицо невидимой тенью, остановила дыхание, остеклила глаза. В чертах её не было ни страха, ни ужаса. Она умирала всё той же прекрасной девочкой, какой я увидела её впервые на Острове Святой Елены.

–Всё кончено, – сказал Максимилиан. Я плакала у неё на груди.

–Иди сюда, -сказал Максимилиан, протягивая ко мне свои объятья. Обнял и потом долго-долго что-то говорил, говорил, но мои слезы не кончались. Джанет больше нет. Я не могла этого осознать и поверить в эту жестокую реальность.

Якушуа сидел глубоко пораженный такой нелепой смертью, неожиданной утратой возлюбленной. Он молчал. Только глубокая горизонтальная полоса на его лбу выдавала глубокое страдание, поселившееся у него внутри.

Я не могу представить, чтобы Максимилиана когда-то не будет рядом, а между тем это время приближается со скоростью света. Третий камень занял своё место на крышке медальона, значит, Остров Святой Елены, потом Зазеркалье, потом, мы, возможно, умрём в войне, но даже если мы останемся живы, Максимилиан вернется на Афэллу, а я живу на Земле. Так должно быть, и так будет. Слишком многое нас разделяет – вселенная.