Чарующий город

Когда она наконец вошла в здание редакции, опоздав на двадцать минут, то облегченно вздохнула, увидев, что совещание еще не началось. Пфайфер и Лайонел Мабри все еще находились в дороге — жили в пригороде, и сегодня им предстояло продираться сквозь «пробки» на трассах. Стерлинг стоял в углу комнаты и о чем-то беседовал с Розитой, а Колин Реганхарт с мрачным видом сидела за столом, рядом с Гаем Уитменом, лицо которого при виде Тесс просияло.

— Ну и погодка! А ведь сегодня Вербное воскресенье! Что-то эта весна преподносит нам сюрпризы, — сказал он, стараясь завязать разговор. — Интересно, пятница — хороший день для увольнения или плохой? Лично я каждый раз, как это случается, чувствую себя крайне неловко. А что вы думаете об этом, Тесс?

Тесс, которую уволили из «Стар» в среду, считала, что ни один день недели не подходит для того, чтобы терять работу. Она вспомнила, как неожиданно это произошло: владелец «Стар» попросил всех сотрудников собраться в отделе новостей, после того как вечерний выпуск газеты ушел в набор. Совет директоров даже не позволил журналистам сделать последний выпуск, они хотели попрощаться с читателями и объявить о «кончине» газеты. В итоге последней работой в журналистской карьере Тесс стала ее статья о прорыве трубопровода, в результате которого было затоплено несколько домов в центре города.

Уитмен сам же и ответил на свой вопрос:

— Вообще-то разработано несколько подходов для процедуры увольнения сотрудников. Если вы подозреваете, что сотрудник… м-м-м… чересчур эмоционален, то пятница — не лучший день для увольнения, так как в выходные в порыве отчаяния он может причинить себе вред. Многие считают, что и с финансовой точки зрения лучше уволить человека в понедельник, тогда ему не придется оплачивать отработанные на неделе дни…

— Гай, будь добр, замолчи! — резко перебила его Колин. Встав со стула, она принялась мерить шагами комнату, на ходу раскуривая сигарету.

— Ты же знаешь, что здесь нельзя курить, — заметил Уитмен.

— В данный момент среди присутствующих я занимаю самую высокую должность, так что могу делать все, что мне заблагорассудится.

— Но это только в данный момент.

«Ведь все началось здесь, — вдруг подумала Тесс. — И все закончится сегодня именно здесь». Стерлинг пообещал, что «Блайт» оплатит оставшиеся до окончания двухнедельного контракта дни, если Тесс согласится присутствовать на сегодняшнем совещании и, если потребуется, представит свои записи о тех методах, с помощью которых Розита получила информацию для скандальной статьи. Хотя никто так и не смог доказать, что «внеплановая» публикация — дело рук Розиты, Пфайфер и Мабри все равно были уверены в ее виновности.

В дверь заглянула секретарша Пфайфера и сообщила, что господа уже в здании.

Колин сделала несколько быстрых затяжек и выбросила сигарету в форточку. Едва она успела закрыть окно, как в зал заседаний вошли Пфайфер и Мабри, на лице у последнего застыло уже ставшее привычным Тесс мечтательно-отсутствующее выражение. На этот раз он еще и насвистывал какой-то мотивчик. Тесс прислушалась: это была песенка «Есть в испанском Гарлеме Роза». На ее взгляд, выбор мелодии в данной ситуации был довольно двусмысленным. Похоже, Мабри тоже понял это и замолчал, когда к столу приблизились Розита и Стерлинг.

— Присаживайтесь, пожалуйста, мисс Руиз, — голос Стерлинга был мягким и вежливым, но Тесс подозревала, что он, возможно, сейчас раздражен гораздо больше, чем кто-либо из собравшихся. Розита заняла место в дальнем конце стола — напротив Пфайфера. Глубокое кресло почти поглотило ее, и Тесс испытала чувство, похожее на жалость, но оно исчезло без следа, стоило ей взглянуть на надменное лицо девушки, в ее взгляде явно читался вызов. Она отказалась от своего права на разговор в присутствии представителя профсоюза, настолько была уверена, что не нуждается в защите. Розита полагала, что может написать статью и без помощи Фини, а также, что сможет сохранить свое рабочее место и без поддержки профсоюза.

Стерлинг заговорил, глядя на лежавший перед ним чистый лист бумаги: