Чарусские лесорубы

— Евгений Тарасович, завтра же снимите Голдырева с работы, пошлите с топором, с пилой рубить лес.

29

Трактор «Котик», наматывая на гусеницы снег, перемешанный с грязью, легко и плавно тащил к эстакаде пучок длинных хлыстов. В стороне от волока валялись выкорчеванные разлапистые пни и размочаленные валежины, припущенные сверху свежим, выпавшим ночью снежком. В кабине рядом с трактористом Спиридоновым сидели Сергей Ермаков и Фетис Федорович Березин.

— Ай да молодцы, ай да молодцы, ребята! — восхищался парторг. — Славную дорожку сделали, по такой любо-мило ехать.

Харитон Богданов издали заметил трактор с пассажирами и пробурчал себе под нос:

— Опять нелегкая кого-то из начальников несет.

Трактор поднялся на помост. Еще не успели из кабинки выйти Березин и Ермаков, как с другой стороны, верхами на конях, к эстакаде подъехали Чибисов и плановик из Чарусской конторы.

Прибывшие подошли к Богданову и поздоровались с ним за руку.

— Комиссия, что ли, какая? — спросил Харитон.

— Комиссия не комиссия, а что-то вроде этого, — ответил парторг.

— Ступайте пока к костру, погрейтесь у огонька, а я тем временем воз разделаю, — и Богданов дал команду раскатывать хлысты по эстакаде.

Чибисов вспылил:

— Богданов, вернись! — крикнул он, с неприязнью оглядывая широкую спину Харитона. — Вернись, тебе говорят!

Бригадир остановился, вполоборота повернулся:

— Ну, что?

— Айда сюда! Мы не в бирюльки играть с тобой приехали. После разделаешь воз.

— А кто мне за простой заплатит?

— Пушкин.

— Кто?

— Пушкин, был такой, «щедрый» человек.

К Чибисову подошел Березин и тихо, внушительно сказал:

— Ты брось пушки-то отливать. Так всю обедню испортишь. Разве не знаешь характер Богданова?

— Очень даже знаю, терпеть не могу его упрямства.

— А ты терпи, терпи. Ты начальник. Тебе по штату положены выдержка и самообладание. Если не можешь с людьми по-человечески разговаривать, так помалкивай.

И, обращаясь к Харитону, сказал примиряюще:

— Бригада пусть разделывает хлысты, а сам-то ты иди сюда, да побыстрее — проведем маленькое совещание.

Богданов нехотя подошел.

— Дело к тебе есть серьезное, — продолжал парторг. — Идем, посидим вон на бревнышке. — Взял Богданова под руку и повел к штабелю. Остальные последовали за ними.

— Садись, Харитон Клавдиевич! Закуривай, если куришь.

— Не курю и другим не советую.

Богданов достал из кармана беленькую таблетку и сунул в рот.

— Ты, Харитон Клавдиевич, распорядками в лесосеках недоволен, — начал Березин. — Ермаков лесу навалил — тебе его за месяц не разделать, а ты жалуешься на простои. От непорядка тут страдаешь ты, а строители где-нибудь на Каме, на Волге нелестно отзываются о лесорубах. Подумали мы, раскинули умом, как лучше выйти из этого положения. Находчивей всех нас оказался Сергей Ермаков, вот познакомьтесь с ним поближе, может, от одной краюхи питаться станете.

— Как это от одной?

— Слушай дальше. Ермаков предлагает организовать в лесу комплексную бригаду. В этой бригаде должно быть объединено четыре звена: вальщики, обрубщики, трелевщики и разделочная эстакада. Все работают сообща, весь заработок поступает в общий котел, начисляться он будет уже за готовую древесину, выложенную вот в эти штабеля. Ваше звено станет конечным, я бы сказал, главным. Чем больше сделаете вы, тем больше заработает вся бригада. Понятно?

— Выходит, мы будем уже не бригада, а только звено, а у нашего звена будут сидеть на шее нахлебники из других звеньев? Покорно благодарю за такое предложение! Ищите дураков в другом месте.

— Погоди, Харитон Клавдиевич! Какой ты ершистый. Никаких у тебя нахлебников не будет. Наоборот, все будут стараться работать на тебя, чтобы ты больше сделал. А заработок, какой они получают теперь особо за валку, раскряжевку и подвозку леса, он весь пойдет в общую кассу, а потом будет распределяться в зависимости от того, кто что делает. Подробно об этом расскажет вот этот конторский человек. У него все карты в руках.

— При общем-то котле вольготно станет лодырям, — нахмурился Богданов. — В бригаде будет до трех десятков человек, разве бригадир усмотрит за всеми?

— Ему и не нужно за всеми смотреть. Народ не из-под палки работает, сознательный. Ну, а если лодырь отыщется, так его никто по головке не погладит. В бригаде-то, как в реке, каждый камешек обкатается, станет гладеньким.

Сергей Ермаков, не сводивший глаз с Богданова, вклинился в разговор.

— Если смотреть на это дело, как Богданов, то мне в первую очередь от этой комплексной бригады надо отмахиваться. Мне куда выгоднее работать одному: только знай вали лес, назад не оглядываясь. Сколько свалил за день лесин, обмерил пеньки — и дело в шляпе, пошел домой. Но так работать мне совесть не позволяет.

— Постой, постой, Сережа! — перебил его Березин. — Богданов, давай сюда свою бригаду. Пускай кончают работу. Если ты не поймешь, чего парень хочет, так, может, члены твоей бригады поймут.

Не дожидаясь, пока Богданов даст команду, Фетис Федорович закричал:

— Шишигин, айда сюда, веди всех.

— У нас один хлыст остался, — отозвался Шишигин. — Сейчас разделаем и подойдем.

— Бросай, потом разделаете.