Чарусы (СИ)

Василиса помялась и всё-таки решила пойти и посмотреть, что же это за проклятая усадьба такая. Ускорила шаг и скоро добралась до заводи, которой длинными гибкими ветвями касались старые огромные ивы. В водной глади отражалось уже темнеющее небо.

А где хоромы-то? Василиса покрутила головой. Точно, из-за разросшихся кустов виднелась какая-то светлая крыша. Только, судя по расстоянию, до дома ещё топать и топать. Ну, хотя бы сад, наверное, можно посмотреть.

По старым треснувшим плитам, вросшим в землю, Василиса направилась к кустарникам, скрывающим Скиркудово. Но, к счастью, продираться через заросли не пришлось – кусты каким-то чудным образом образовали арку выше человеческого роста. Так что Василиса просто прошла под переплетёнными ветвями и оказалась на открытом месте, усыпанном шарообразными кустами. Как будто садовник тут до сих пор работает. Или, может быть, это его привидение?

За корявыми раскидистыми деревьями виднелись выбеленные солнцем беседки, а чуть вдалеке, за живыми изгородями, высилось светлое здание. Видимо, это и было то самое загадочное Скиркудово.

Василиса посмотрела на стремительно темнеющее небо. А ведь ещё домой возвращаться. Но она же уже здесь. Ладно, одним-то глазком можно глянуть.

Потянув Изюма, Василиса пошла было к дому, только пёс отчего-то стал упираться. Крутил головой, скулил, беспокойно перебирал лапами.

– Да ладно тебе, – пробормотала Василиса, натягивая поводок. – Можно подумать, мы проклятых мест не видали.

Хотя с Изюма какой спрос – он в прошлом году в Багряницу с ней не наведывался. Это она сама – лягушка-путешественница.

Но Василиса уже взяла разгон – возвращаться, не увидев усадьбы, теперь казалось бессмысленным. Ведь пришла уже. Сад темнел влажной землёй и серел старыми ветками и сухими прошлогодними листьями. Плетистые розы, сваленные на землю огромными шипастыми гнёздами. Деревянные мостки, арками накрывающие разлившиеся каналы. Проходя по одному такому мостику, Василиса с удовольствием вдохнула приятный запах влажной древесины.

Плиты парка, покрытые прошлогодней травой. Между кустарниками что-то мелькнуло. Как будто человек прошёл. Изюм потянул носом и уставился вперёд. Стало быть, кто-то тут ещё есть. Только встречаться не очень-то хочется. Мало ли, кто тут ошивается.

– Ладно, пошли домой, – тихо произнесла Василиса, разворачиваясь. Изюм тут же рванул вперёд, натягивая поводок. Ему эта усадьба, похоже, совсем не приглянулась.

Изюм с силой рвался вперёд, Василиса быстро перебирала ногами, чтобы не упасть. На миг всё-таки обернулась. Между изгородями прошёл человек в широкополой шляпе и светлой одежде. Вроде мужчина. И кто бы это мог быть? Выяснить это можно и в другой раз. А можно и вообще не выяснять.

Сумерки быстро сгущались, и Василисе пришлось здорово ускорить шаг, чтобы успеть добраться домой ещё до полуночи. Позади остались кусты, мостки, заводь с ивами, тоннель из которых Василиса так и не рассмотрела.

Забравшись на очередной холм, Василиса почувствовала, как в кармане завибрировал телефон. Звонил отец.

– Да? – на ходу приложила телефон к уху Василиса.

– Наконец-то, – выдохнул отец. Потом резко спросил: – Зачем телефон выключала?

– Я не выключала, – произнесла Василиса, едва поспевая за Изюмом. И тут же зажмурилась со стыда, поняв, что в Скиркудово просто не было связи.

– Дозвониться не мог. Ты вообще где?

– Я тут недалеко, у Васильевского ручья. С Изюмом гуляю. А что, что-то случилось?

– Да к отцу Павлу в дом кто-то влез. Напакостил. – За голосом отца слышались какие-то стуки-скрипы. И чьи-то голоса.

– Этот святоша когда-нибудь научится двери запирать? – процедила Василиса, едва удерживаясь на крутом спуске с очередного холма.

– Во-первых, не дерзи, – строго сказал отец. – А во-вторых, у него всё было заперто. Вскрыли.

– И что, сильно нагадили? – виновато спросила Василиса.

– Стены непотребствами и угрозами исписали. Посуду побили, вещи повыкидывали.

– Ничего не взяли?

– Что у него брать-то. Хотя кое-чего добавили.

– Как это? – Василиса изо всех сил старалась не сбить дыхание, потому что Изюм отчего-то взял весьма неслабый разгон.

– Да ловушка была над дверью. Ведро с отходами. Если бы он перед входом не затормозил, чтобы перекреститься, попало бы на голову. И убить могло.

– Ужас какой, – пробормотала Василиса. Она от этого монашка, конечно, не была в восторге. Но это же человек, который, в общем-то, никому зла не сделал. И кто-то, похоже, всерьёз задумал его извести. – Ты там сейчас?

– Да, помогаю всё убрать. А то он вообще меня звать не хотел – мол, кто-то пошутил неудачно.

– За такие шутки на суку вешать надо, – злобно выдала Василиса, в который раз поражаясь нелепости священника.

– Ты следи за словами, ладно?

– Я сейчас тоже приду.

– Давай, – вздохнул отец и завершил вызов.

Василиса ещё прибавила шаг и, разумеется, чуть не упала, споткнувшись на первой же кочке. Набережная ручья показалась, уже когда совсем стемнело. Хорошо, что там горело несколько фонарей – хоть на светящиеся шарики можно было ориентироваться.