Чары Клеопатры

Знатоки живописи или искусствоведы, попади они в рыцарский зал, были бы безмерно удивлены, увидев на стенах полотна известных мастеров, которые считались безвозвратно утерянными.

Очередное заседание руководства «Эдельвейса» по традиции было назначено на полночь.

— Наш шеф чересчур романтичен, — заметил по этому поводу Александр Терентьевич Громада, высокий, широкоплечий мужчина, с лицом, изрезанным шрамами. Поговаривали, что он был преподавателем высшего учебного заведения и воровским авторитетом.

— Да здесь, под землей, один хрен, что полночь, что полдень, — ответил его собеседник Ерохин, по прозвищу Ероха.

— Оно так, а все же полночь — самое время чертей и ведьм.

— Насчет чертей — правильно, а вот ведьм, то бишь баб, у нас в правлении, слава богу, нет, — сказал Ерохин.

К ним подошел Зураб Сихашвили, красивый, статный грузин.

— Вы, кажется, говорите о дамах, господа? — высоким звонким голосом спросил Зураб, уловив последнюю фразу.

— Да вот, говорю, хорошо, что баб в правлении нет.

— А может, «Эдельвейсом» заправляет женщина?! — сказал Громада.

— Глупости, — усмехнулся Ероха.

— Почему?

— Баба не смогла бы так закрутить гайки.

— А ты как думаешь, Зураб? — посмотрел Громада на Сихашвили.

Грузин задумался;

— Все может быть.

— Только не в нашем деле.

— Именно в нашем деле! — произнес Громада. — Баба такое может придумать, что нам, мужикам, сроду не догадаться.

— А ведь ты, Александр Терентьевич, прав, — сверкнул глазами Зураб.

— Ладно, хватит травить, — оборвал разговор Громада, и все трое посмотрели на старинные напольные часы.

До совещания оставалось пятнадцать минут. В зал по одному входили члены правления.

К беседующим присоединился Бармен — так все звали начальника службы безопасности, настоящего его имени не знал никто.

— Наверное, и на этот раз мы не увидим нашего генерального, — сказал Бармен.

— Похоже на то, — кивнул Громада.

— А какая нам разница, увидим — не увидим? — произнес Зураб. — Лишь бы дело шло, а командует пускай циркулярами.

— Да в том-то и дело, что все пошло через пень-колоду, — ответил Ероха. — Прокол за проколом.

— Может, менты лучше работать начали, — сказал Зураб.

— Ага, и в нашу среду внедрили ментовскую суку. Вот он и продает нас с потрохами, — добавил Громада.

— А может, настоящего шефа давно ликвидировали, а «Эдельвейсом» командует какая-нибудь конкурирующая группировка, которая хочет прибрать к рукам синдикат, — предположил Бармен. — Отсюда и все наши провалы.

— А провалы-то наши им, конкурентам, зачем? — спросил Зураб.

— Молодой ты, Зураб. Как червь яблоко пожирает? Пробирается внутрь и лишает его жизненных соков. Яблоко падает, и тогда червь догрызает его до конца. Так же и с синдикатом. Предприятие обесценивают, а потом и прибирают к рукам. За копейки. Это называется искусственное банкротство.

— Но если шефа нет — кто же нам циркуляры присылает? — не отставал Зураб.

— Кто, кто! Почем я знаю, кто? Может, тот самый мент, который внедрился в синдикат, — ответил Бармен.

Глава 9 Тайная вечеря

Посреди рыцарского зала, прямо под люстрой, стоял круглый дубовый стол. Вокруг него — семь стульев, а членов правления собралось, как всегда, шесть. Каждый знал свое место. Седьмой стул, расположенный спинкой к большому центральному камину, должен был остаться пустым — таинственный хозяин «Эдельвейса», судя по всему, не появится и на этот раз.

Согласно ритуалу, без пяти двенадцать все шестеро членов правления встали вокруг стола. Наконец часы пробили двенадцать, и с последним ударом часов ожил динамик, вмонтированный в дубовую панель над входом в зал.

— Александр Терентьевич Громада… — произнес гнусавый голос и перечислил его должность, регион и дела, которыми тот занимается, после чего Громада сел за стол.

— Бармен… — Тут голос сделал паузу, словно поперхнулся. Однако все и так знали, что этот человек, имя которого неизвестно, возглавляет службу безопасности «Эдельвейса».

Бармен сел рядом с Громадой и положил на стол папку.

— Саркис Погосович Саркисян, — продолжал представление собравшихся голос. — Ведает общаком, главный бухгалтер фирмы…

Толстый седой человек в роговых очках с достоинством занял свое место напротив Громады.

— Артем Сидорович Ерохин, отвечает за Сибирский регион, — бубнил монотонный голос.

Едва дождавшись конца длинной фразы, Ероха по-хозяйски расположился на стуле.

— Черный Беркут, — продолжал вещать динамик, — отвечает за Сочи…

Имени, фамилии и должности рябого громадного азербайджанца голос не назвал. Все поняли: не положено.

Последним голос представил Зураба Сихашвили, и тот занял место рядом с пустующим председательским.

* * *

Неведомый хозяин «Эдельвейса» имел веские основания созвать внеочередное совещание правления. Слишком много в последнее время появилось проколов, и в самой их зловещей последовательности чувствовалось что-то угрожающее и неотвратимое.