Чары Мареллы

– Ладно, ладно, извини. Что случилось? Сделал так, как я посоветовала?

– Да, спасибо тебе.

– И?

– В общем, мне нужно найти хорошего специалиста по мозгам – с моими явно что-то нехорошее творится.

– Неужели бабка все-таки приснилась? – ахнула журналистка.

– Она. Только опять в образе молодой девушки – той, которая была на фотографии. Нежно так разговаривала со мной, а потом за собой начала звать. Мне, для того чтобы проснуться, пришлось себя до крови укусить. Так что, как видишь, все серьезно. То ли я схожу с ума, то ли меня кто-то пытается с него свести.

– Слушай, а может, ты того – вниманием женским обделен слишком давно, а?

– С этим у меня все в порядке, – торопливо проговорил Карл, не любивший ни с кем обсуждать личную жизнь, в которой, по правде говоря, на самом деле давно никого не было.

– Как скажешь. Я только предположила. По поводу мозгоправа – есть такой на примете. Я как-то ему помогла в одном вопросе, он мне должен. Сейчас же позвоню ему. Когда тебе удобно будет встретиться?

– В принципе, я свободен почти в любое время. – Карл увидел, что на повязке проступило красное пятно, постепенно увеличиваясь в размерах, и, не прекращая разговаривать, вернулся в ванную комнату за бинтами. Однако, едва переступив порог, он остановился как вкопанный и, выронив телефон, простонал: – Не может быть!

На краю ванны сидела Мари и с сочувствием глядела на повязку, на которой уже набухли крупные пятна крови. Поднявшись, она подошла к молодому человеку и с неизменной улыбкой протянула ему какую-то коробочку:

– Это снадобье, которое специально для меня готовит мой знакомый химик. Вы не сможете купить его в аптеке хотя бы потому, что оно лечит, не нанося при этом никакого вреда организму. Я бы и сама уже давным-давно кормила червей, если бы не волшебные порошки и мази моего доброго друга, Дмитрия Ивановича. Кстати, он и вас сможет починить – не только руку, но и голову.

Продолжая говорить, девушка взяла за руку потрясенного и потому потерявшего всякую способность сопротивляться журналиста и потянула его за собой.

– К сожалению, вы не оставляете мне выбора, мой дорогой. Ваше упрямство и нежелание признавать очевидные факты – не лучшие спутники работника пера.

Дубинин, находясь в полуобморочном состоянии, наблюдал за тем, как Мари вошла в стену, – перед тем как потерять сознание, он еще успел увидеть, что по кирпичной межкомнатной перегородке пошли волны, словно бы вместо нее была вода, в которую бросили камень…

– Так вы говорите, что сейчас вся молодежь такая малахольная? Куда мир катится? Я понимаю, что и в наше время не все делалось так, как должно, но чтобы доводить себя до такого состояния – увольте. Он на свежем воздухе хоть бывает? Эх, беда с этими любителями прогресса. А я ведь еще в седьмом году говорил, что из всех этих жидких кристаллов и игр с люминесценцией ничего хорошего не выйдет. Но меня, конечно, никто не слушал. Правильно, зачем обращать внимание на старого человека? Мы лучше построим такие грабли, чтобы если наступишь – так сразу мозг вышибало бы напрочь! Я боюсь даже предположить, что будет дальше.

Ощущение реальности возвращалось медленно, сначала проявившись мутным пятном, которое, правда, через некоторое время превратилось в румяного бородатого мужчину, который щелкал пальцами прямо перед Карлом. Когда тому удалось сфокусировать взгляд на докторе, – а в том, что это доктор, Дубинин не сомневался, – его лицо показалось журналисту знакомым. Где он его уже встречал?

– Очнулся наш пациент. – Мужчина с довольным видом повернулся к девушке, которая поднялась и подошла нему. – Вы впредь, Мария Степановна, с такими обращайтесь осторожнее, а то малой кровью можно и не отделаться.

Карл, стараясь унять головокружение, приподнялся на локтях и огляделся, однако, увидев Мари, снова упал на подушки. Кошмар и не думал прекращаться – если это был кошмар, конечно. Впрочем, мысль о том, что все это происходит на самом деле, также не радовала молодого человека, который уже почти смирился с тем, что остаток жизни ему придется провести в психушке.

– Обижаетесь на меня? – спросила Мари, разглядывая колбочки с разноцветной жидкостью, которыми был уставлен стол в кабинете. – Ничего, я подожду. Главное – то, что мы там, где должны быть.

– И где же мы? – Дубинин вытер пот со лба и только тогда заметил, что рука, которую он искусал, совершенно не болела. Свежая чистая повязка туго облегала кисть, не сдавливая ее. Чтобы проверить ощущения, Карл сжал кулак и удивился тому, как свободно у него получилось это сделать. Если не считать незначительного дискомфорта, рука была в порядке.

– Это сложно объяснить. Вы читали «Алису в Зазеркалье»?

– Конечно. Хотите сказать, что это потусторонний мир?

– Это зависит от того, что вы вкладываете в это название. Если для вас «потусторонний» значит то же, что и загробный, – то нет, вы живы и, хвала Всевышнему, здоровы. Но то, что мы «по ту сторону», – это факт.