Чары Шанхая

В то время Сусана окончательно ушла к любовнику. Ей едва исполнилось восемнадцать — она была на год старше меня. Сеньору Аниту частенько встречали на улице или в таверне, она очень исхудала и подурнела, порой бывала совсем пьяна и болтала сама с собой; всех удивляло, что ее до сих пор не выставили с работы. Правда, кожа у нее была по-прежнему тонка и нежна, и светлые кудри все так же отливали золотом. Всем, кто соглашался ее выслушать, она рассказывала, что Сусана отправилась разыскивать отца и скоро они вместе вернутся домой. Как-то летом она заболела, и вдова капитана Блая, сеньора Конча, ежедневно ее на вещала. И вот однажды, — никто, даже сеньора Конча не мог сказать, когда именно, — объявился Форкат. Он вернулся так же незаметно, как исчез, и как ни в чем не бывало занял свое место в особняке и в жизни сеньоры Аниты, чтобы спасти ее от отчаяния и алкоголя. Сусана к тому времени не жила с матерью уже более полугода.

Остальное я узнал из сплетен и пересудов, разлетевшихся по городу, но, честное слово, они не менее достоверны, чем мой собственный правдивый рассказ. Через две недели после его возвращения соседи увидели, как возле особняка остановилось такси и Форкат помог выйти измученной, ослабевшей Сусане с маленьким чемоданом в руке и перекинутой через плечо шубкой из недорогого меха; он бережно взял у девушки чемодан и заботливо подал ей руку, после чего они вместе скрылись в доме. Стояло субботнее утро, июль был в самом разгаре, и на рынке толпился народ. Сперва никто не мог сказать, вернулась ли Сусана окончательно или же приехала на несколько дней, чтобы ухаживать за матерью, но всем сразу стало ясно, что это Форкат убедил ее вернуться; еще говорили, что девушка не слишком сопротивлялась — уж больно невыносимой была ее жизнь у проклятого сутенера. Он скверно с ней обращался, это сразу было заметно: из машины она вышла изможденная, не зная, куда глаза девать от стыда. Хотя, к чести ее, надо добавить, что, даже зная, какую жизнь она вела и чья она дочь, никто бы и не подумал, что она шлюха, — лицо ненакрашенное, да и одета скромно — словом, никто ничего дурного в ней не заметил; скорее она походила на больную, которая только-только выписалась из больницы, — худющая, под глазами синяки… Так или иначе, на седьмой день после ее возвращения, в понедельник 7 июля под вечер, на пороге ее дома появился Денис.