Чары телекинетика (ЛП)

— Ангел. Не по имени, но по природе. Ты принимаешь решения за свою семью, за своих подчинённых и даже за своих руководителей. Ты не могла бы быть ангелом в большей степени, даже если бы у тебя были крылья, — улыбка Харкера делалась все шире по мере того, как моя меркла. — Ты пометила Неро. Я чувствую это на нем — твою магию, твой аромат, твой уникальный магический парфюм. Это метка ангела, слабая, но не угасающая. Это первая метка от не-ангела, с которой я сталкивался. Как ты это сделала?

Я пожала плечами.

— Я не знаю. Возможно, любовь могущественнее магии, — добавила я, озорно подмигнув.

Харкер рассмеялся.

— Кто бы мог подумать, что ты такой романтик.

— Ага, ну ты же меня знаешь. Вся такая прям цветочки, солнышко и кружевные юбочки.

Он фыркнул.

Я наградила его хитрым взглядом.

— Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь. Мы здесь для того, чтобы обсуждать твою.

— У меня сложилось впечатление, будто ты считаешь, что я недостаточно хорош для твоей сестры.

— Никто не достаточно хорош для моей сестры, — сообщила я ему. — Но ты ей нравишься. Я вижу это в её глазах, когда она говорит о тебе. Я чувствую это, когда ты рядом с ней. И между прочим, ты совершил очень храбрый поступок.

Вообще-то он совершил два храбрых поступка. Первый — он играл роль двойного агента, шпионя за Фарисом и докладывая Ронану и Никс о том, что Бог Небесной Армии замышляет против других богов. И второй — он защищал секрет происхождения Беллы. Но я не углублялась в детали. Боги могли наблюдать.

— И ты заботишься о ней.

Харкер ничего не сказал.

— Для ангела заботиться о другом человеке — вовсе не смертельная слабость, — сказала я ему.

Тёмное выражение промелькнуло на лице Харкера.

— В наши дни, Леда, возможно, так и есть. Пионеры эксплуатировали наши слабости, наши человеческие связи. Солдаты Легиона предали нас, чтобы защитить тех, кого любили. Никто из нас не может позволить себе слабости, особенно ангелы.

— Мы устраним Пионеров, Харкер. Они больше не станут использовать наших людей.

Решительность блеснула в его глазах.

— Да, мы устраним Пионеров. И следующую угрозу. И ту, что последует за ней. В конце концов, мы всегда их устраняем. Но как насчёт людей, которых мы тем временем подвергаем риску? Как насчёт людей, которых мы теряем?

Я положила руку на его плечо.

— Перестань, — мягко сказала я. — Ты с ума себя сведёшь такими мыслями. Ты не можешь изолировать себя от мира.

— Такими нас и хочет видеть Легион: изолированными, одинокими, без слабостей в нашей броне.

— А так жить невозможно. Жизнь — не чистенькая. Она не идеальная, не упорядоченная, и не всегда подчиняется расписанию. Жизнь — это не мечи без единого пятнышка и не стерильные простыни. Это неотсортированные списки и грязное белье. Жизнь беспорядочна и хаотичная, и в лучшем случае непредсказуема. Наши слабости, люди, которых мы любим, наши несовершенства, незнание того, что случится в следующую секунду любого дня — именно это и делает жизнь стоящей. Легион считает, что любимые люди тех солдат были их слабостями. Но это вовсе не правда. Наш враг — высокомерие, слепая уверенность, что у нас нет слабостей, что мы совершенно отделены и отрезаны от «низших» людей. Вместо этой слепой веры в собственную несокрушимость, вместо игнорирования Легионом наших связей, они должны были защищать тех, кем мы дорожим. Потому что не магия победит в этой войне и спасёт человечество. Это будет сочувствие.

Харкер моргнул.

— Хорошая речь.

— Спасибо.

— Видимо, правду говорят, что противоположности притягиваются. Ты, должно быть, сводишь Неро с ума этими «неотсортированными списками и грязным бельём».

— Часто, да, — я рассмеялась.

Мы больше ни слова не сказали о Неро. Мы оба беспокоились о нем и усиленно старались об этом не думать.

Харкер прочистил горло.

— Хватит балду гонять. Покажи мне, на что ты способна.

Но прежде чем я успела спланировать свою атаку, он вскинул руки перед грудью. Магия телекинеза вырвалась из его кулаков. Она ударила по мне как невидимый стенобитный таран. Я поймала себя уже тогда, когда начала соскальзывать, но все же опустила ноги на пол.

— Ты практиковалась, — заявил Харкер, когда телекинетический шторм наконец рассеялся.

— За это мне нужно благодарить слишком большое количество бессонных ночей. Плюс неожиданный визит Лорда Легиона.

— Ронан приходил к тебе?

— Да. Он дал мне кое-какие советы. И зелье.

Дверь в спортзал распахнулась. Я рьяно повернулась в ту сторону, ожидая найти там Неро. Моя надежда испарилась, когда вместо этого я увидела полковника Файрсвифта. Джейс вошёл за ним.

Лицо полковника Файрсвифта вновь было холодным и лишённым выражения. Какую бы кратковременную эмоциональную вспышку он ни пережил, ей пришёл конец. Злобный расчётливый ангел вернулся, и я оказалась в центре его внимания.

— Идём со мной, Пирс, — сказал он. — Я повышаю тебя и Джейса.

Я не питала никакой надежды, будто полковник Файрсвифт решил, что я все же не такая уж грязная уличная крыса.