Чары телекинетика

Его одежда была окровавленной и разорванной, но все равно он был самым прекрасным из всего, что я когда-либо видела. Моё сердце бешено забилось. Если раньше я не дышала, то теперь дышала слишком часто. Я просто была так счастлива видеть его, совершенно преисполнившись радости из-за того, что он жив.

Я ринулась вперёд, пересекая помещение за несколько шагов. Плевать я хотела на шепотки солдат в аудитории. Я остановилась прямо перед ним. В моей голове гудели мысли, беспорядочные и хаотичные. Мне столько всего надо было ему сказать, и как я решила начать? Выдав очередной перл.

— Ты покрыт кровью.

— Это не моя, — ответил он с мукой в глазах.

Неро видел немало ужасов мира, но это испытание оказалось таким чудовищным, что пошатнуло его собранность. Я не знала, что ещё ему сказать. Слова не могли выразить мою скорбь по поводу того, через что он прошёл — или облегчение от встречи с ним.

— Я так беспокоилась, что потеряла тебя, — прошептала я.

Неро протянул руку, мягко приласкав мою щеку.

Вот и все. Я врезалась в Неро, наши тела столкнулись, когда я поцеловала его. В этот поцелуй я вложила всю свою тоску, своё облегчение, свою любовь — все то, что сдерживала с тех самых пор, как узнала о случившемся в Мемфисе.

Он ответил на поцелуй, и все остальное померкло. Был лишь Неро. В этот момент времени ничто во всем мире не имело значения.

Глава 22 Любовь и война

Когда водоворот поцелуя остановился, мы стояли в спальне. Драпированная шёлком и сатином, эта комната была достойна императора — или ангела. Центральным элементом покоев являлась кровать с балдахином — триумф плотничьего дела, настолько огромная, что могла комфортно вместить четырёх человек. Четыре деревянных столбика были толстыми как стволы деревьев и украшены резными и очень скудно одетыми ангелами. Роскошные золотые занавески свешивались с боков. Мягкая скамеечка с такой же золотой тканью располагалась под окном.

— Ты должна думать не о мебели, Пандора, — мягко пожурил меня Неро.

Он расстегнул молнию спереди своей разорванной кожаной куртки, обнажая гладкую мягкую кожу на жёсткой, рельефной груди. Он стянул порванный предмет одежды с тела и бросил его на пол. Рассеянный свет, просачивавшийся через тонкие занавески, колыхавшиеся на окнах, купал его кожу в мягком сиянии.

Я просто стояла там, зачарованная его ошеломительным совершенством.

Неро протянул руку ко мне, шёпотом кончиков пальцев коснувшись чувствительного местечка на моей шее. Он вплотную обошёл меня, его ласка опустилась между лопаток и прошлась по изгибу позвоночника. Его пальцы сомкнулись на застёжке спортивного топа и помедлили. Тихий вздох сорвался с моих губ, когда комок ткани упал к ногам.

Неро повернулся ко мне лицом, его взгляд впитывал меня с головы до пят. Его зелёные глаза светились золотыми и серебряными искорками, поглощая меня со свирепостью оголодавшего мужчины.

— Великолепная, — это слово поцеловало его губы как ласка любовницы.

Комната пахла ванилью и цветами апельсина. Занавески вокруг кровати колыхались на ветру, хоть окно и было закрыто. Это напоминало магию.

— Это и есть магия, — сказал мне Неро.

Магический бриз поцеловал мою кожу. Он шепотком пробежался вниз по моим рукам и поднялся по моей груди.

— Что ты со мной делаешь? — ахнула я. Его магические прикосновения разжигали огонь в моей крови.

— Магия очень разноплановая. Её можно использовать, чтобы творить войну…

Теплота хлынула по моей обнажённой спине как река пламени, пробуждая симфонию ощущений.

— …или заниматься любовью, — его голос зазвучал ниже.

Он окружил моё тело стихийной магией, и я даже не пыталась бороться с этим. Я настежь распахнула врата своей магии, приглашая его войти.

— Когда ты в следующий раз отправишься рисковать своей жизнью… ты берёшь меня с собой, — сказала я, моё дыхание сделалось частым и прерывистым.

— Ты можешь пойти со мной, когда тебе вздумается.

Жар тонкой струйкой стекал по моим бёдрам и ниже по ногам, целуя мои изгибы. Отчаянное томление нарастало между ног. Я прикусила губу, сдерживая стон.

— Никогда и ничего не сдерживай от меня, — сказал Неро хриплым от возбуждения голосом.

Я посмотрела ему в глаза и увидела в тлеющих угольках его глаз отражение собственного желания. Глубинное неукротимое отчаяние взяло надо мной верх. Я вцепилась в него, глубоко впиваясь ногтями в его спину.

Брутальное чувственное рычание зарокотало в его горле, обещая тёмные и грешные фантазии. Сомкнув руки на моих бёдрах, Неро грубо дёрнул меня к себе, и мои груди вжались в твёрдую стену его груди.

Он на мгновение встретился со мной взглядом и серьёзно заявил:

— Я люблю тебя.

Затем его рот опустился на мой, вторгаясь с такой свирепой, ненасытной нуждой, что у меня перехватило дыхание.

Его губы опустились к моей шее, клыки дразнили пульсирующую вену. Каждое движение его языка, каждое покусывание зубов подпитывало мое желание, насыщало меня и в то же время делало голоднее.