Чары

Папа не просыпался вплоть до восьми утра следующего дня. Если не считать затекшей шеи, в целом он не пострадал. Но конечно, получил от мамы за то, что слишком много работает и слишком поздно ложится. Все обошлось, но Лорел твердо решила опытов с едой не повторять: береженого Бог бережет.

Она подсела к столу, за которым папа работал на компьютере, и провела пальцами по корешкам сложенных стопкой книг.

— Как дела в школе? — спросил папа.

— Отлично. И ненапряжно.

После Авалона учеба в школе казалась бездельем. Семь часов учебы? Не вопрос. Часик-другой позаниматься вечером? Всего-то? Пребывание в Академии сильно изменило отношение Лорел к системе обучения в мире людей. В школе, пожалуй, не хватало лишь одного — стеклянной крыши.

— Помощь нужна?

— Нет, наверное. — Папа встал из-за стола и потянулся. — Никак не могу закончить с писаниной. — Он взглянул в небольшое окно. — Погода — загляденье! Неудивительно, что сегодня все на прогулке. Кто пойдет в наш старый пыльный магазин?

— Он не пыльный, — засмеялась Лорел. — Слушай, может, мне сходить к маме? Вдруг ей надо помочь.

— У тебя кончились карманные деньги?

— Нет. Просто… я хочу наладить с ней отношения. А что, если каждая из нас ждет, пока инициативу проявит другая?..

Папины пальцы замерли над клавиатурой. Сняв очки, он обошел вокруг стола и обнял дочь.

— Молодчина! Я тобой горжусь.

— Спасибо. — Л орел махнула рукой на прощание и двинулась на выход.

Она сделала глубокий вдох и решительно отворила дверь соседнего магазина «Сила природы». После приезда из Авалона Л орел заходила сюда пару раз, не больше, но внимание к деталям поразило ее с самого начала. Над входом висел не электронный, а настоящий серебряный колокольчик, мелодично звеневший, когда за него задевал край двери. На подоконниках стояли растения в горшках, а в уголке, где был устроен японский садик, чуть слышно струился маленький фонтан. На окнах висели гирлянды со сверкающими стеклянными призмами. Лорел не без удовольствия подумала, что идея украшения окон позаимствована из ее комнаты. Несмотря на нынешние трудности в общении с мамой, работа в этом магазине привлекала девушку больше, чем в папином.

Шторы из нитей с бусинами зашевелились: в торговый зал из складского помещения, запыхавшись, вошла мама с большой коробкой в руках.

— А, это ты! Хорошо. Хоть отдохну немного. — Она со стуком поставила коробку на пол и устало провела тыльной стороной ладони по лбу. — Нет чтобы прислать товар в чем-то менее увесистом… Ты что-то хотела?

— Да вот пришла помочь. У папы сегодня все тихо. Посетителей нет.

Лорел тут же пожалела о вырвавшихся словах. Получается, она зашла к маме только потому, что не смогла помочь папе.

Мама улыбнулась. И кажется, улыбка вышла самая искренняя.

— Молодец! Я сегодня получила товар, и лишняя пара рук сейчас очень кстати. — Она засмеялась. — Папа уже может позволить себе помощников, а я пока нет.

Лорел сняла рюкзак и склонилась над коробкой, слушая пояснения по поводу содержимого (с большей частью которого девушка была знакома как раз благодаря маме), а также особых меток на полках, по которым надо ориентироваться при раскладывании баночек и коробочек.

— Я пойду заполнять заказ на следующую партию. Если что — зови! — сказала мама.

— Хорошо, — улыбнулась Лорел.

Мама улыбнулась в ответ. Пока все шло неплохо.

Девушка с удивлением обнаружила, что летняя учеба не пропала даром: она вспомнила описание очень многих трав, входящих в состав снадобий. Учебные карточки все-таки сделали свое дело!

Расставляя снадобья, Лорел невольно вспоминала свойства того или иного ингредиента: «Окопник используется для задержки роста сорняков, применяется для улучшения зрения, мазь на его основе уменьшает воспалительные процессы в организме; чабер тонизирует мозг, устраняет сонливость, а также добавляется в водоемы с декоративными карпами, так как способствует насыщению воды кислородом; отвар малинового листа эффективен для малышей-саженцев, которые отказываются есть. Для увеличения питательной ценности добавляют сахар. Придает энергию, если нужно долго не спать».

Особенно Лорел нравилось сортировать баночки с гомеопатическими гранулами, которые из-за своей сахарной оболочки для фей были совершенно безвредны. Зато в чистом виде те же самые травы оказывали на фей одно влияние, а на человеческий организм — совсем другое. Например, игна-цию люди принимают как антидепрессант, а для фей это успокоительное. Белая бриония у людей снимает лихорадку, а феями, наоборот, используется как разогревающее средство, предотвращающее обморожение. Тамани рассказывал, что стражи, охраняющие врата в горах Японии, зимой ежедневно пьют холодный отвар из белой брионии.

Лорел настолько увлеклась мыслями о Тамани, что не меньше минуты сидела с зажатой в руке баночкой с натрум муриатикум[1], пока не услышала оклик подошедшей мамы:

— У тебя все хорошо?

— Что?.. Ах да. Все в порядке, просто задумалась, — пробормотала она, ныряя в коробку за очередным снадобьем.