Час абсента

— Нельзя, Роман, живым человеком пираний кормить, грех это. Они же ему руки в пять минут обгложут и не наедятся. Им его пальцы что крошка хлеба голодному.

— У него две руки. Сначала пусть одной полакомятся, затем другую сунем в аквариум.

— Шутите, начальник? — Шпунтик решил робко улыбнуться. — Кто вам поверит, это незаконно.

— А тебя никто не спрашивает! — грубо отрезал Роман.

— Какие они голодные, — гнула свою линию Инна.

Шпунтик настороженно смотрел на странную бабу, которая сюсюкала с неизвестными ему рыбами.

— Я придумал, сейчас палец ему малость порежем, кровушку пустим — и в аквариум. Пусть рыбки поклюют немного.

— Шутите, начальник? — Шпунтик на стуле нервно заерзал.

— Палец давай! — рявкнул Роман. — Да не бойся, это не больно. Больно потом будет, в аквариуме. Пираньи на кровь, как крокодилы, сбегаются. Они руку в момент сожрут. Я им праздник устрою, если ты, падла, сию минуту не расколешься, что убил девку! Извините, Инна Владимировна, за грубость. Достал он меня. Руку давай!

Роман схватил нож и полоснул Шпунтика по пальцу. Выступила кровь.

— Не верю! — заверещал Шпунтик и уставился на рыб. Те сгрудились в одном месте и застыли среди чахлых водорослей. — Не верю, — повторил Шпунтик шепотом.

Да и как поверить в такое варварство? По морде получить, по ребрам, по почкам дубинкой, сапогом в пах — это понятно. Но чтобы менты начали пытать народ рыбами-людоедами…

— И не надо тебе верить, — спокойно сказал Роман и подтащил Шпунтика к аквариуму. Выдавил из пореза кровь, оценил ее количество, пробурчал: — Вполне достаточно.

— Начальник, нельзя так шутить, — попытался выдернуть руку Шпунтик.

— Стоять смирно! — скомандовал Роман. — Ты морду-то отверни, а то умом тронешься — зрелище не для слабонервных.

Шпунтик, трясясь всем телом, промычал: «Не верю!» — и испуганно отвернулся.

Роман засунул его руку в аквариум и там, в воде, цапнул за палец маникюрными ножницами, которые ему предусмотрительно вручила Инна.

Шпунтик заорал так, что было слышно на улице.

— Я убил! Я убил, — задергался Шпунтик.

— Ты смотри, испугался, — больше всех удивился Роман. — Ну-ка, повтори, что ты сказал?

— Убил! Я девку убил, — послушно прошептал Шпунтик, сунул окровавленный палец в рот и испуганно уставился на рыб-людоедов.

Те, почувствовав свою причастность к великому акту покаяния, буравили Шпунтика круглыми немигающими глазами.

— Вот и славненько, — повеселел Роман. — Сейчас оформим чистосердечное признание, и дело с концом.

— Как скажете, гражданин начальник, — покорно ответил Шпунтик.

— Только учти, Шпунтик, рыбки мои голодными остались, так что не вздумай пургу гнать…

— Понял, гражданин начальник, понял, чего уж тут скрывать. Как на духу признаюсь, я девку убил.

— Кто тебе ее заказал? — не выдержала Инна и вклинилась в допрос.

Шпунтик насупился. Одно дело, когда мент допрашивает и рыбами-людоедами пытает, а другое дело, когда баба непонятная вмешивается. Она и не мент, и не рыба, а какая-то бомжиха в затрапезной одежонке, чего это он должен перед ней душу выворачивать?

— Инна Владимировна, — укоризненно протянул Роман, — терпение надо иметь, человеку сосредоточиться надо, подумать…

На нормальном языке это звучало категоричнее: «Не вмешивайтесь вы, ради бога, в мужские разговоры!» А может, что погрубей и прямолинейней, Инна уточнять не стала. Отступила в тень и только слушала.

— Говори, Шпунтик, все по порядку. Время у нас есть.

— А что говорить? Это девка заказ мне сделала. Ну… это… чтоб я шефа ее убрал подальше, на тот свет. Сговорились мы с ней. Но я же не лох. Вижу, девка под стрессом ходит. Завтра одумается, мне еще спасибо скажет, что не поспешил с выполнением заказа. А бабки нужны были позарез. Что делать? Я аванс взял да и махнул к шефу, к Алексу, на разговор. Все ему выложил, ну, как водится, денег за услугу попросил. Короче, мы с ним эту проблему перетерли. Он за спасение своей шкуры отстегнул капусты, сколько я просил, и отвалил. А утром узнаю, что его замочили. Ну подумай, начальник, не терять же бабки? Девка сама остальную сумму принесла, решила, что это я шефа угробил. Веришь, плакала, когда расплачивалась, трясло ее всю. Что я, лох, чтоб от денег отказываться? Взял бабки — и в кабак. Такая везуха не часто выпадает: и греха никакого за душой, и деньги есть. Да видно, рано обрадовался. Девка, Любкой ее зовут, вдруг на следующий день стала деньги обратно требовать. Кричала, что все ментам доложит. Что я, лох, чтоб бабки отдавать? Ну, это… пришлось пристрелить, чтоб не орала. Поверь, гражданин начальник, вынудила она меня! За горло взяла! Не хотел, как на духу, мамой клянусь, не хотел убивать, заставила, орала громко! Я и отработал деньги.

— Это все?

— Мамой клянусь, все!

— Шпунтик, за тобой все равно должок остался. — Роман недобро ухмыльнулся. — Ты нас с капитаном дважды кинул, помнишь?

— Ну, просто не хотел раньше времени светиться, — стал оправдываться Шпунтик.

— За базар надо отвечать.

— Не спорю, говори, начальник, что надо. — Шпунтик подобрался на стуле и застыл как изваяние.