Час абсента

— Я же ваша подруга. У меня таблетки хорошие есть, настоящие, не подделка. — Зита засмеялась, показала желтые прокуренные зубы и тут же спрятала их за мясистыми губами. — И чай травяной. Сестры собирали. Они места чистые знают. Сейчас траву только в чистых местах надо собирать. Чтоб ни радиации, ни химии не было в земле. Садитесь в кресло, сейчас шторы отдерну, свет впущу.

— Только не это. Посидим в темноте. — Вера застонала, как только представила яркий солнечный свет, бьющий по воспаленным глазам.

Зита ловко смахнула со стола иконки, свечки, круглые камешки, толстых китайских божков и прочую мишуру и поставила чашки с блюдцами.

— У вас неприятности, Вера Степановна, чувствую. Давайте поговорим. Я любую душевную боль заговаривать могу, вы же знаете. И чай с медом — то, что надо при маете.

— Ты помнишь Алекса, моего начальника?

— Конечно. Я так скажу: тухлое яйцо, а не человек.

— Убили его сегодня ночью.

Вера отхлебнула из чашки и закашлялась. Зита налила чай в блюдце.

— Утопили в ванне.

— Осторожней надо быть, Вера Степановна, — сказала Зита.

— Что осторожней?

— Кипяток ведь, можете ошпариться. — И она спокойно отпила из блюдца остывший чай. Потом налила следующую порцию и показательно шумно дунула.

Вера вдруг вспомнила, как познакомилась с Алексом. В джаз-клубе дым стоял коромыслом. Хоть топор вешай. Площадь с пятак, плотно заставлена столиками и стульями. На каждом стуле по две-три попы. Ноги притопывают, руки заняты пивом и сигаретами, глаза поедают музыкантов, а в ушах настоящий фьюжн.

Вера с детства «квакала» на саксе. И в тот вечер забрела в клуб, чтобы тряхнуть стариной и сыграть пару-тройку квадратов. Друзья всегда рады потесниться и дать ей соло. Она продувает мундштук, она дует в него так, как сейчас Зита в блюдце, и вступает. Это настоящий драйв. Толпа ревет от удовольствия. Вера складывает сакс в кофр. И вот тогда к ней подошел Алекс и сказал:

— Поздравляю, мадам, более тухлого звука я давно не слышал.

Вера взвилась. Так ее еще никто не припечатывал. Зарывшись в бокал пива, она глухо ответила:

— Что ты понимаешь в звуках?

И в ответ Алекс выдал вполне профессиональный разбор ее игры. Вера и сейчас скривилась, так это было обидно, но правда — куда от нее денешься?

— У тебя, как и у всех саксофонистов-самоучек, специфический, «нефирменный» звук, с мелкой вибрацией, квакающими подъездами к каждой ноте, неустойчивый и некрасивый по тембру, одним словом, «тухлый». Будешь спорить?

Вера подавилась пивом и закашлялась. Алекс любовно выстукивал по ее спине джазовый ритм и добивал:

— Танцплощадка в деревне — вот твое место. У тебя неправильная постановка рук на клапанах, ты понятия не имеешь об аппликатуре…

— Хватит, — отдышавшись, взмолилась Вера.

Она волком посмотрела на худого Алекса, и ей захотелось придушить его. Она могла бы сделать это одним мизинцем. И в одну секунду. Странно, с первой же минуты их знакомства ей хотелось его убить. А получилось так, что она проработала у него не один год, да еще и в любовницах побывала. И теперь прибежала к Зите восстанавливать вдрызг «развинченные» чакры.

— И я говорю, хватит, — сказал Алекс. — Пойдем выпьем. У меня за столом место есть.

Удивительно, во всеобщей «давке» у Алекса был отдельный стол и отдельный стул, правда один. Алекс с ходу запрыгнул на стол, а ей указал на стул. Именно указал. Вера села и стала пить. Слушала, давилась слезами — ребята душевно свинговали — и пила все подряд. К концу вечера у нее пропал саксофон. Кто позарился на ее старенький «Weltklang», так и осталось загадкой.

— Не убивайся, — успокаивал ее Алекс, — на таких «тазиках», как твой «Weltklang», получить хороший звук почти невозможно. Все саксы этой дрянной фирмы сделаны из плохого металла.

— Ты знаешь, что такое для саксофониста потерять инструмент? Это как потерять руку или ногу.

— Лучше голову, — смеялся черствый Алекс.

— Скотина! — Тогда она первый раз назвала его скотиной. Как она была права! — Скотина, ты не понимаешь. Я свой саксик знала как пять пальцев. Мы с ним одно целое. Каждый клапан мне как родной. Мундштук притирается к губам годами.

— Я, как настоящая скотина, куплю тебе новый.

— Новый?! Любой новый сакс будет с тупым звуком. Я хочу свой, «раздутый» мною, вибрирующий вместе с моим организмом!

— Эх, нравятся мне такие жаркие бабы, — облизнул он плотоядно губы, — будешь у меня работать. Ты сможешь.

Зита дунула в блюдце снова, и Вера очнулась.

— То-то я смотрю, что у вас спирали против часовой стрелки раскручиваются. Это опасно, Вера Степановна.

— Какие спирали?

— Энергетические. Я же вам только что говорила, что у человека семь чакр. И у каждой своя энергетика.

— Я задумалась. — Вера покрутила головой и с удивлением отметила, что боль исчезла. Она так и не разгадала Зиту — шарлатанка или нет. Кажется, таблетку та ей не подсовывала. Куда же исчезла боль?