Час «Д»

— Мы тоже закончили работу! — заявил Рэнд, не меняя удобной позы, и помахал, словно повстанец знаменем, листком в руках.

— Позвольте, мосье, — попросил Лукас и, не дожидаясь разрешения, прищелкнул пальцами. Испрашиваемое моментально оказался у него в руках, Рэнд изумленно поглядел на свои опустевшие пальцы и завистливо вздохнул. Элька тут же сунула в документ свой любопытный носик.

Каллиграфическим, словно летящим почерком юного короля было написано следующее: "Адрину Дрэю лорду Родхэл, председателю Собрания Лордов, Советнику короля, властителю земель Мануа и Борне, и пр. и пр. Мы, Шарль Виньон Ролан Матеус II король великого Дорим-Аверона приветствуем своего возлюбленного подданного". На этой торжественной ноте строка резко обрывалась и чуть ниже, после отступа, шел текст совсем другого характера и стиля:

"Что, "возлюбленный подданный" Дрэй, небось, уже гадаешь, как же меня заставили это накарябать, чем стращали? Ошибаешься, глубокоуважаемый наставник. Пишу по доброй воле, хотя и не с удовольствием. Всегда бумагу марать ненавидел, сам знаешь. Привет, старина! Как ты там? Соскучился жутко по твоему ехидству! Без тебя в Дориме, да и во всем Дорим-Авероне, такая тоска, хоть голову на плаху клади. Не проходит и дня, чтобы я не жалел о том, что рядом нет друга и мудрого советчика. Нет, Дрэй, я ни в чем не упрекаю тебя и прекрасно понимаю, почему ты поступил так, как поступил. Должно, еще не значит желаемо. Но мне от этого не легче. Авандус и его Ищущие да Очищающие все больше лютуют, и горят костры на площадях.

Остается только надеяться на чудо, что изменит все, и мне кажется, что это чудо может случиться. Клянусь монеткой корабелов, моя затея с Советом Богов, о которой я тебе говорил, удалась. Выход есть! Те люди — посланцы богов, что передадут тебе это письмо, нуждаются в твоем совете и помощи для того, чтобы постигнуть суть нашей общей беды и отыскать правильное решение.

Как государь подданного, как воспитанник наставника, как друг — друга. Прошу тебя, Дрэй, окажи им всю возможную помощь. Надеюсь на скорую встречу."

В конце этого на первый взгляд легкого, пронзительно откровенного и не по-детски умного письма, содержащего не один пласт намеков, стояло простое имя — Шарль и на капле синего сургуча был выдавлен оттиск королевской печати — сокол, чем-то неуловимо смахивающий на дракона.

— Отлично, ваше величество, — промолвил Лукас, закончив чтение. — Лучшего рекомендательного письма я еще не видел. Кстати, возвращаю вам подарок лорда Дрэя. Он нам очень пригодился. Благодарю!

— Не стоит благодарности, помогая вам, я помогаю Дорим-Аверону, — просто ответил король, отложив ручку, принял от мага свою монетку-талисман и вновь бережно спрятал ее на груди.

— Так, письмо одобрено большинством, запечатываем! А то из Гала слова не вытянешь, ладно бы хорошего, так и худого-то тоже, — подхватился с кресла Рэнд и, без помощи всякой магии вырвав из пальцев мага документ, ринулся к столу, где уже был приготовлен плотный конверт с эмблемой команды, синий сургуч для печати и свеча.

— Чем занимаешься, Шарль? Как тебе чипсы? Рисуешь? — поинтересовалась Элька, кивнув на рисунок диковинного сада.

— Да, госпожа, эти хрустящие кружочки очень вкусны. А ручка такая удобная, как углем пишешь, — чуть смутившись, похвалил король. — Не то что наши перьевые, капают все время некстати, да бумагу рвут, а из Мильвиля почти сразу после кометы хорошие перья возить престали. Жаль, что дома у меня такой нет.

— Будет! — тут же заверила юношу Элька и решительно метнулась к тому же шкафу, из которого Рэнд доставал бумагу.

Пока вор запечатывал письмо оттиском королевской печати, ловко одолженной у Шарля прежде, чем было испрошено разрешение, Елена выгребала с полок во вместительный широкий подол платья всякую всячину. Спустя несколько секунд девушка вывалила перед онемевшим от восторга королем все целые пакетики чипсов, что спаслись из лап прожорливых приятелей, и изрядную гору причудливых ручек, запасных стержней, цветных карандашей, маркеров, фломастеров, мелков, акварельных и масляных красок — малую толику всего того, чем уже успел забить дом не смотря на свою легкомысленную беспечность неимоверно домовитый и запасливый, как бурундук, Связист.

— Это все мне? — с благоговейной оторопью, небось и сам Дориман такой бы не удостоился, реши он по-свойски заглянуть к монарху вверенного мира на ужин, уточнил Шарль.

— Тебе, и не за что, а просто так, — перефразируя слова из старого мультика, заверила паренька Элька.

— Вряд ли это разумно, — разомкнув наконец свои уста, заявил доселе молчавший Гал и встал со стула.

— Это еще почему? — вскинулась девушка, тряхнув волосами и уперев руки в бока, готовая отстаивать свое мнение.

— Может вызвать лишние вопросы и недовольство жрецов, — логично пояснил воин. — Слишком пестро для аскетичного образа жизни, царящего в Дорим-Авероне.