Час дракона

Еще один автоматчик. Сзади справа. Шофер его не заметил. Черный комбинезон отделяется от рыжеватого соснового ствола, вороненый ствол «калашникова» выплевывает порцию свинца вслед машине. Не попал. Деревья хоть и редкие, но защищают. Стволы принимают на себя пули, спасают нас от преждевременной гибели.

Сдается мне, мы прорываемся через окружение. В центре круга, образованного вооруженными людьми в черном, должен окопаться Папа. Кто он, этот Папа? Очередной офицер Империи нищих или сам Император? Не знаю. Да и знать не хочу. Я не Дон Кихот. Я не сражаюсь с ветряными мельницами. Представится случай, с удовольствием прикончу Императора, но его трон тут же займет другой диктатор. Можно бороться с Системой, но победить ее герою-одиночке не под силу.

Автофургон подпрыгнул на кочке, вильнул носом и замер как вкопанный. Мы, пассажиры, дружно повалились на грязные доски пола.

Я первым выпрыгнул из машины, сразу же отскочил, укрылся за толстым сосновым стволом и огляделся по сторонам.

Редколесье кончилось, впереди ярко-зеленый мох, утыканный низкорослыми кривыми деревцами. Матово блестят на солнце перламутровые лужицы. Болото. Справа от меня, метрах в сорока, два громадных черных джипа, рядом с ними рассыпалась по земле горстка людей. Отчетливо вижу пятерых с оружием на изготовку – двое с короткоствольными компактными автоматами, у остальных пистолеты. Все ясно. Папу со свитой гнали в лес, зная, что болото их остановит. Цель акции отнюдь не тотальное уничтожение, Папу вознамерились взять живьем. План просчитан отменно, на пятерку с плюсом. Здесь, в глуши, можно не спеша поиграть в тактику и стратегию. Внезапное появление на игровом поле автофургона «Хлеб» – чистая случайность, досадная, но поправимая.

«Наши» выбирались из машины долго и неумело. Когда почти все сгрудились серой массой подле заднего борта, заработал вражеский автоматчик. Упали четверо бомжей, схватился за простреленное горло Антон.

– Бегом! Туда, к своим! – заорал милицейский капитан. Только сейчас капитан узрел наконец черные джипы и поспешил взять под свое крыло уцелевшую часть нашего маленького отряда.

Все побежали, и я побежал. Неслись толпой, табуном, послушно повторяли маневры лидера-капитана.

Снова заработал автомат. Рухнул рядом Серега. Пора бы и мне погибнуть, пришло время.

Слева аккуратная воронка, до половины наполненная гнилой водой под покровом зеленой болотной растительности. Падаю в воду. Без брызг и всплесков. Скатываюсь по краю воронки, подныриваю под зеленую пленку на поверхности, надежно фиксирую тело под водой, благо можно зацепиться ногами за кстати обнаруженный топляк, и аккуратно высовываю на воздух нижнюю часть лица.

По-японски это называется «кицунэ-гакур» – «лицо в ряске» – один из так называемых «способов использования воды». Метод маскировки, при котором ниндзя полностью скрывается под водой, оставляя на поверхности лишь рот и нос, обложенный болотной ряской.

Теперь меня с двух шагов не заметить. Было дело, играли мы с моим дедушкой в прятки. Во время этих поучительных игрищ на свежем воздухе я и освоил метод, которым сегодня не преминул воспользоваться.

Теперь основная моя задача – ждать. Скорее всего ждать придется долго. Когда там, «на земле», настреляются вволю и угомонятся, выберусь из воды, броском уйду километров на десять в глубь леса, подальше от места кровавых разборок, и затаюсь до ночи. Просохну, отдохну, и все! Я свободен!

Трупы погибших никто пересчитывать не будет. Сам работал в похоронной команде, знаю.

Примерно полчаса или около того вокруг было достаточно спокойно. Стреляли далеко справа, и я в своем укрытии оказался вне зоны боевых действий. Но вскоре ситуация в корне изменилась. Выстрелы гремели все ближе и ближе, мое чуткое ухо улавливало уже не только свист пуль и вопли раненых. Я слышал совсем рядом шорох листьев под ногами бойцов, их негромкие, напряженные голоса, клацанье затворов. По злой иронии судьбы, я оказался в эпицентре перестрелки. Решающий штурм осажденной стороны происходил буквально над моей мокрой головой, и все бы ничего, да вот незадача – обороняющиеся пустили в дело свой последний резерв – гранаты.

Первая граната рванула шагах в десяти от моего подводного убежища. Сдавленные стоны раненых, потом хруст веток под толстыми подошвами тяжелых башмаков, шум свалившегося на землю тела, плеск воды, и миниатюрная волна накрыла мою полупритопленную физиономию. Некто из уцелевших после взрыва залег на краю облюбованной мною воронки. Использует поросший мхом край ямы как бруствер. Грязные ноги утопил по щиколотку в воду буквально в трех-пяти сантиметрах от моего лица. Как я ни старался, все же хлебнул затхлой болотной водицы. Чудом сдержал кашель.

Следующий взрыв грянул далеко от меня. Вторая граната предназначалась противоположному краю кольца блокады.