Час дракона

Между тем мой монолог постепенно иссякает. Самое время разговорчивому Пал Палычу бросить мне в ответ пару незамысловатых фраз. Но Пал Палыч мертв, а Сержант-Михалыч за дверью не круглый идиот и вот-вот догадается заглянуть, проверить, чем же вызвано столь долгое молчание хозяина.

– Короче, Пал Палыч, при желании удрать от вас – я смогу. Ну, что же вы молчите?

Я щедро орошаю спиртом из докторской склянки давно не стиранные занавески на зарешеченном окне. Отступаю к двери, оставляя за собой влажную дорожку, благоухающую этилом. Со стола заимствую зажигалку «Зиппо». Замираю на корточках у стены, возле дверного косяка. В левой руке зажигалка, в правой скальпель. Щелчок крышкой «Зиппо».

Ребристое колесико чиркнуло, высекая пламя, вспыхнул разлитый на полу спирт. Огненная дорожка метнулась к занавескам. Мягкое движение левой кистью – и зажигалка, пролетев два метра, звонко разбила лампу на столе. Полумрак. Фонарь за окном. Объятая пламенем занавеска.

Дверь шумно хлопает, чуть не слетев с петель. В комнату врывается Гной. Притаившись на корточках у стенки, я вижу его в странном ракурсе. Вблизи моего лица – локоть правой руки, вооруженной пистолетом. Палец на спусковом крючке напряжен. После хорошо освещенного предбанника причудливая игра огня в кабинете на миг дезориентировала и Гноя, и тех, кто за его спиной.

Хочу отдать должное Сержанту с Жабой: ребята вместо того, чтобы толкаться в кабинетной тесноте, отступили, страхуют Гноя. Профессионалы, грамотно работают.

В моем распоряжении не более полутора секунд.

Скальпель входит Гною под ребра легко, без всякого сопротивления. Никогда не надо брезговать бронежилетом!

Бью я сильно, рассчитывая не столько на остроту инструмента, сколько на мощность удара. Гной опрокидывается на спину. Ноги в кабинете, голова за порогом, рука с пистолетом возле моих босых пяток.

Хватаю пистолет, неудобно сгибаю вооруженную кисть и не глядя стреляю в дверной проем. Опустошаю всю обойму. Слышу сдавленное «ах-х»: попал, задел Жабу.

Подсознательно жду ответных выстрелов, но вместо них в кабинет влетает небольшой тяжелый предмет. Стукнувшись о стенку, предмет глухо катится по полу. Граната!

Если бы было время рассуждать, я, наверное, подумал бы следующее: «Ай да Сержант! Молниеносно просчитал ситуацию, понял, что нет уже на этом свете Пал Палыча, сообразил, что со мной лучше в дуэли не играть, наплевал на последующие разборки со своими нанимателями и… на окне – решетки, в кабинете – граната, выход – под прицелом. Ни одного шанса выжить у меня нет!»

Юноша сидел на коленях. Спина прямая, руки перед грудью, пальцы переплетены в замысловатой комбинации под названием «учи-дзиси».

Глаза у юноши были пусты, мысленно он отождествлял себя с непобедимым демоном Тэнгу. Губы беззвучно шептали заклинание-дзюмон: «Он дзи рэ та ра ши…»

Старик сидел рядом. Тягучий голос старца вливался в сознание юноши, порождая зыбкие образы и корректируя упорную работу духа.

– Девять слогов, девять ступеней могущества… Надлежащим образом сложив пальцы, произнося соответствующий фигуре пальцев дзюмон и надлежащим образом соединившись с Нэнрике – высшим существом, – ты обретаешь могущество…

– Есть пять ступеней Вселенной, путь первоэлементов всего сущего: чи, суй, ка, фу, ку. Земля, вода, огонь, воздух, пустота. И есть девять ступеней могущества: рин, хэй, то, ша, кай, дзин, рэцу, сай, дзэн…

Ступень рин даст тебе уверенность в себе.

Ступень хэй направит твою энергию в нужное русло.

Ступень то позволит познать скрытую суть окружающего тебя пространства.

Ступень ша, на которой ты сейчас находишься, позволяет тебе действовать за пределами возможностей обычного человека.

Ты реагируешь на опасность быстрее, чем осмысливаешь все. Твои движения столь стремительны, что глаз не способен уловить их. Твои действия всегда единственно правильны.

Проникнись своими ощущениями и запомни их. Сейчас ты сидишь правильно, правильно сплел пальцы, правильно дышишь и правильно повторяешь дзюмон. Но придет время – и некогда будет переплетать пальцы. Тогда сразу же к тебе придут те ощущения, которые ты сейчас испытываешь. Не твой мозг, но твой дух без промедления перенесет тебя на ступень ша, и ты победишь там, где невозможно победить. Останешься в живых там, где смерть неизбежна, сделаешь невероятное для человека, но обычное и простое для демона ночи…

Старик и юноша сидели на краю поляны, затерявшейся в бескрайних просторах тайги. Посреди поляны стояло ветхое полуистлевшее строение, некогда служившее пристанищем одиноких охотников. Трухлявый сруб-пятистенок, прохудившаяся крыша, пустые глазницы окон.

Старик неспешно поднялся с земли, отряхнул колени и прошагал к изуродованной временем избенке. В кармане холщовых штанов старик отыскал спички и потрепанный газетный листок. Неторопливо закрепил в щели между бревнами клочок газеты и аккуратно его поджег.

Юноша продолжал сидеть на коленях. Комары и мошкара безжалостно облепили молодое неподвижное лицо, лезли в глаза, в ноздри. Юноша не реагировал.