Час дракона (Конан-варвар)

Война стала фактом, когда десятитысячная армия Понтейна, поблескивающая сталью, под развевающимися знаменами перешла горы и вылилась в долины Акулонии. А во главе ее, как доносили лазутчики, ехал человек огромного роста, одетый в черные доспехи и накидку с вышитым на ней золотым львом Акулонии. Король был жив! Конан был жив! И никто уже в этом не сомневался - ни враги, ни друзья.

В одно и то же время с известием о вторжении из Понтейна курьеры принесли сообщение о выступлении на юг армии баронов северо-запада и Боссонии, а также войск из Гундерляндии. Тараскуз во главе тридцати одной тысячи воинов двинулся на юг, вдоль реки Шарк, которую гундерийцы

- 108

обязательно должны были бы форсировать, чтобы напасть на находящиеся под защитой немедийских гарнизонов замки, и встал у города Гальпаран. Шарк была своенравной и бурной рекой, широкой дугой изгибающейся на юго-запад по скалистым каньонам с порогами, и была годной для переправы целой армии всего в нескольких местах, особенно во время весеннего половодья. Весь край к востоку от Шарка находился в руках немедийцев, и казалось вполне логичным, что гундерийская армия нанесет удар по Гальпарану или лежащей чуть южнее Танасулл. Со дня на день Тараскуз ожидал прибытия гонцов из Немедии, но его ждало разочарование - ему сообщили, что король Офира осуществляет на южной границе военные провокации и нет никакой возможности перебросить в Акулонию дополнительные силы - это может обречь страну на вторжение с южного направления.

Амальрик с Валериусом вышли из Тарантии с двадцатью пятью тысячами воинов, оставив ее под защитой сочтенного ими достаточным для подавления возможного восстания гарнизона. Целью их было как можно скорее встретиться с Конаном и разбить его, пока он не взбудоражил все королевство.

А тот, перевалив вместе с армией Понтейна через горы, не торопился ввязываться в сражения, не нападал на города и не сжигал вражеских крепостей. Он появлялся и вновь исчезал. И, как стало известно, для большей безопасности свернул к западу, чтобы, двигаясь по диким, малонаселенным горным массивам, добраться до боссонского пограничья, по дороге пополняя свои ряды добровольцами. Амальрик и Валериус же, во главе своей состоящей из немедийцев, наемников и предателей Акулонии армии, метались по всей стране в полном ошеломлении, разыскивая так и не встретившегося им противника.

Барон убедился, что перестал получать о Конане другие сведения, кроме как предельно туманные и расплывчатые. Обычным делом уже стало то, что передовые разъезды уходили на разведку и больше не возвращались, обычной стала и картина повешенных на деревьях немедийских лазутчиков. Простонародье восстало и сражалось, как только было способно: жестоко, смертельно и тайно. И теперь Амальрик уверенно знал лишь то, что значительные силы гундерийцев находятся где-то к югу от него на другом берегу Шарка, а Конан со своей армией движется по юго-западу.

Он опасался, что, если они с Валериусом углубятся в эти дикие западные области, Конан обойдет их и спокойно ударит по центральной части Акулонии. И именно поэтому немедийской армии было приказано отойти от Шарка и встать лагерем в долине, на расстоянии примерно одного дневного перехода от Танасулла. Теперь оставалось лишь ждать. Тараскуз находился у Гальпарана, подозревая, что все маневры Конана сводятся к тому, чтобы выманить его в глубину края и открыть армии Гундерляндии путь к сердцу королевства.

И вот, во время тревожного ожидания, в обоз Амальрика на своей повозке, запряженной необыкновенными, не знающими усталости конями, прибыл Ксалтотун. Не теряя времени, он сразу направился в шатер, где барон с Валериусом обсуждали планы боевых действий, склонившись над разложенной на походном столе картой.

Пренебрежительным жестом чародей смял эту карту и сбросил ее на землю.

- Того, чего не смогли разузнать ваши жалкие шпионы, - произнес он холодно, - сообщили мне мои разведчики, хотя и их вести тоже сомнительны и не проверены, словно против меня действуют какие-то тайные силы.

- 109

Конан идет вдоль Шарка во главе десяти тысяч понтейнцев, трех тысяч боссонцев и баронов юго-западных окраин со своими дружинами общей численностью пять тысяч человек. Тридцатитысячная армия гундерийцев и северных боссонцев движется на соединение с ним. Они идут тайными тропами, ведомые проклятыми жрецами Ассуры, которые, как я уверен, тоже на их стороне. Мерзавцев этих после окончания войны нужно всех скормить змеям!

Обе армии собираются соединиться у Танасулла, но подозреваю, что гундерийцы могут переправиться и в другом месте. И тогда первым здесь покажется Конан, чтобы обеспечить им переправу.

- А почему же он до сих пор не переправился на тот берег сам?