Час гладиатора

Прапорщик повернулся в сторону КПП, махнул кому-то рукой, вторые ворота открылись. Генералы сели в машину и проехали на территорию объекта.

У входа в административное здание их встретил начальник объекта Сухарев.

– Павел Григорьевич, я уж подумал, вы не приедете, – с улыбкой сообщил Геннадий Ипполитович.

– Как же тут без нас, – усмехнулся Неверов. – Что сегодня будет?

– Два зачета.

– Меликов приехал?

– Да, Сергей Алимович уже прибыл.

– Познакомься: генерал Каретников, самая главная шишка в Генштабе.

– Очень рад, Сухарев… Геннадий Ипполитович, – начальник объекта двумя руками подобострастно пожал протянутую ему руку. – Проходите, пожалуйста.

Спортивный зал поразил Игоря Вениаминовича своими большими размерами. По всему залу ярко горел свет. Каретникова била мелкая дрожь, непонятно отчего: то ли от низкой температуры в ангаре, то ли от предстоящего необычного действа. Неверов предупредил Игоря Вениаминовича, что бои нередко заканчиваются летальным исходом.

В зале уже находились несколько человек. Все они были в штатском, но по выправке и манерам в них угадывалась военная жилка.

– Тебе повезло, – тихо сообщил Неверов другу, – сегодня начальства до фига прибыло. Вон видишь мужчина, квадратный такой. Это первый зам Золотова, Меликов. А вон тот седовласый – Ерыгин. Вон тот бугай – это из ФСИНА, там дальше – эмвэдэшник, я с ним не знаком, а те двое у окна – какие-то спецы. Так, надо прогнуться перед начальством, поздороваться и получить свое, уж не знаю что. Кстати, пошли, познакомлю, в будущем может пригодиться.

Подошли к Меликову, большому, но не толстому мужчине с суровым квадратным лицом и крупным, почти голым черепом.

– Сергей Алимович, здравия желаю. Рад, что наконец-то навестили наш объект.

– А, здравствуй, Неверов, – Меликов протянул руку, при этом скользнул взглядом по лицу Каретникова.

– Хочу представить: Каретников Игорь Вениаминович, начальник мобрезерва Генштаба. Только благодаря ему мы успели подготовить этот объект в срок.

Меликов всем корпусом повернулся к Каретникову и буквально придавил его взглядом.

– Меликов… Сергей, – рука генерала была тяжелая и очень твердая. – Что, захотелось горяченького?

– Да… интересно познакомиться с вашей методикой подготовки бойцов.

– Подготовка реальная, без теорий и соплей, – пророкотал Меликов, скользнув взглядом по колодкам на пиджаке Каретникова, – где воевали?

– В Сирии, недавно вернулся.

– Угу, – удовлетворенно промычал генерал, – я-то больше на Кавказе. Сколько там своих положил. – Лицо Меликова стало мрачным.

– Господа, прошу подняться на смотровую площадку, – на середину зала вышел Самур. Он был в спортивном костюме и фирменных кроссовках «Адидас». Скуластое лицо его излучало значительность и торжественность.

– Ну, раз господа, то пойдем, – буркнул Меликов и направился к смотровой площадке, которая находилась на своеобразном балкончике, на высоте трех метров от уровня пола.

Каретников и Неверов последовали за ним и остальными господами. На балкончике в два ряда стояли стулья. Меликов, Ерыгин и эмвэдэшник сели в первом ряду, остальные расположились за их спинами. Каретников посмотрел вниз, весь зал был как на ладони.

В зал вошли три человека с невыразительными лицами, уселись за столик у стены, разложили какие-то бумаги.

– Это члены комиссии, они ставят оценки, – шепнул Неверов на ухо Каретникову, – то есть все серьезно, как и положено в учебном заведении.

Вслед за членами комиссии в зал вошел Косоротов, держа в руках кинокамеру. Он повернулся к членам комиссии, коротко поздоровался с ними: «Здрасьте», затем повернулся в сторону балкона, произнес приветствие и робко отошел к стене спортзала. Было видно, что он чувствовал себя не в своей тарелке.

– Блин, – тихо крякнул Неверов, – что, Сухарев не мог найти нормального оператора?

На середину зала снова вышел Самур. Он встал, посмотрел на балкон, громко объявил:

– Напоминаю правила поведения для наблюдателей. Во время боя нельзя снимать бойцов, комментировать бой, делать бойцам замечания, наставления и вообще каким-либо иным способом обозначать свое присутствие. Всем оставаться на своих местах до полного окончания боя.

Затем Самур повернулся к членам комиссии.

– Начинайте, – тихо приказал член комиссии, сидевший посередине.

Самур громко хлопнул в ладоши. В зал вошел спецназовец. Это был плотный мужчина лет тридцати – тридцати пяти. Вес – не менее ста килограммов. Он был босиком, в красном спортивном костюме. Боец, войдя в зал, поднял вверх кулаки, снял спортивную куртку, обнажив мощный торс. Грудь спецназовца с густо проросшими рыжими волосами была широкой и мускулистой.

Спецназовец, сцепив ладони, резко покрутил плечами вправо-влево, подошел к груше, сделал по ней несколько мощных ударов. Затем вышел на середину зала, стал перед комиссией:

– Курсант Лодыжников к зачету готов.

Председатель комиссии кивнул и коротко бросил Самуру: «Вводите!»