Час мёртвых глаз

– Тогда приходите вы. Идите со мной. Она снова ему улыбнулась. Он молча смотрел на нее несколько секунд. Она была ничем иным, как женщиной, которая улыбалась. Она стояла перед ним, прислонившись к деревянной скамье, стекло под рукой, и глядела на него. Женщина со зрелым, полным телом и голосом, который так приятно звучал. Он в то же самое мгновение понял, что ему давно нужно было снова пойти к ней. Он быстро решился.

– Подождите, я только должен сказать моему взводному, где я буду. Подождите, пожалуйста!

Он убежал, и женщина смотрела ему вслед. Когда он исчез между домами, она осторожно положила оконное стекло на скамейку и смотрела на замерзшую деревенскую улицу. Ее губы превратились в тонкую линию.

Биндиг, запыхавшись, ввалился в квартиру Тимма. Унтер-офицер сидел за поцарапанным столом и читал газету. Комната была сильно натоплена, и он сидел в одной рубашке. Биндиг остановился в дверях и приложил руку к шапке, но Тимм только наполовину повернулся, посмотрел на него и попросил: – Закройте дверь! Будет холодно!

Биндиг сделал глубокий вдох и сказал: – Господин унтер-офицер, я хотел бы отлучиться сегодня на вечер.

– Отлучиться? – спросил Тимм. Он повернулся на своей табуретке и посмотрел на Биндига. – Куда?

– Меня пригласили.

– Куда?

Почему бы мне ему и не сказать, подумал Биндиг. Почему бы и нет. Мне нечего стыдиться.

– К женщине, которая живет на хуторе за деревней.

Тимм прищурился на него и осмотрел с головы до ног. Потом он почти дружелюбно сказал: – К женщине, которая живет в хуторе за деревней? Пригласили?

– Так точно, – сказал Биндиг.

– Гм! – произнес Тимм. – Все в порядке. Как зовут женщину?

Он ухмыльнулся, когда заметил, как покраснел Биндиг. Он подождал несколько секунд, но Биндиг ничего не мог сказать. Тогда Тимм громко засмеялся.

– Вы правы! Идет спать к женщине и не знает, как ее зовут. Вы начинаете мне нравиться!

– Я иду к…, – начал было Биндиг. Но Тимм прервал его, все еще смеясь: – Хорошо! Мы все однажды начинали! Бегите!

– В случае, что…, снова начал Биндиг. Но Тимм махнул рукой.

– Завтра утром. Раньше вы здесь не нужны. Потом он тут же снова стал серьезным и пояснил: – Послезавтра вы отправляетесь на операцию. Подготовьтесь к этому. Используйте время. Завтра ночной увольнительной уже не будет.

– Так точно, – сказал хрипло Биндиг, – спасибо, господин унтер-офицер.

Когда он ушел, Тимм подошел к окну и посмотрел вслед ему. В окне осталось еще одно стекло, и оно лопалось уже четыре раза. Тимм прижал лицо к стеклу и смотрел наружу. Он видел, как Биндиг спешил по деревенской улице.

Когда он исчез, Тимм задумчиво зажег сигарету. Он выпустил дым в душный воздух перегретого помещения и произнес вполголоса: – Биндиг… Он вспомнил о той ночи, когда он через окно смотрел вовнутрь будки путевого обходчика. Он видел, как Биндиг и Цадо входили через дверь, их затемненные черной сажей лица, русские шинели и меховые шапки на касках. Он слышал выстрелы, и тогда он сказал: – Два миллиона солдат, таких как этот Биндиг, и война была бы выиграна. Холодный как собачья морда, и с краснеющим лицом, когда по-немецки говорят о женщине. Самый лучший материал. Если бы два миллиона таких…

Биндиг нес к хутору стекло, которое Анна взяла из одного из разрушенных домов. Он немного говорил. Он только шел рядом и иногда на нее смотрел.

Потом он помог Якобу раскроить стекло и вставить его в окно. Глухонемой слабоумный батрак нашел где-то перочинный нож со стальным колесиком. Он резал стекло с большим умением, после того, как удалил обломки старого из рамы. Наконец, он подогнал его, а потом принес из сарая несколько тонких планок и пилу. Стекло нужно было закрепить планками, потому что никакой замазки нельзя было найти. Биндиг помогал ему и тайком восхищался сноровкой мужчины. Они снова поставили оконную раму, когда уже смеркалось. Анна зажгла фитиль керосиновой лампы и задернула тяжелые, темные шторы, чтобы никакой луч света не проник наружу. Потом Якоб принялся заботиться о скоте, и она помогала ему кормить. Но она не разрешила Биндигу идти с ней в хлев, чтобы помочь. Она попросила его оставаться на кухне и следить за едой, стоявшей на плите.