Час негодяев

В последние дни обороны появился густой туман. Это изменение метеоусловий было предсказано синоптиками, но Муженко никак не отреагировал на этот прогноз. Туман означал, что либо его используем для активных действий мы, либо противник. Туман затруднял корректировку огня артиллерии, применение ПТУРов, и теперь маневр механизированных частей в районе аэропорта мог быть проведен более скрытно. Сосредоточение слаженных и подготовленных войск, оснащенных тепловизорами и защищенной связью, могло привести в случае атаки к занятию ключевых позиций вокруг аэропорта. Но такую операцию Муженко разрабатывать не стал. Стало ясно, что в случае нашей пассивности туманом воспользуется противник. Потому что туман позволял и противнику приблизиться к новому терминалу.

Совпадение с 32-м блокпостом стало еще больше, когда наше небольшое подразделение было направлено по приказу Муженко в полном тумане к новому терминалу, но не было обеспечено ни тепловизорами, ни даже элементарным навигатором. Потеряв ориентировку в плотном тумане, наши бойцы заехали в глубь позиций противника. 7 бойцов погибло, 8 попали в плен.

Начиная с 17 января новый терминал держался только благодаря запредельному героизму защитников, энтузиазму добровольцев, волонтеров.

…

Муженко был обязан после провала деблокады 17 января либо эвакуировать бойцов из нового терминала, либо немедленно организовать новую атаку. Но вместо этого, как и всегда, когда Генштаб загонял наши подразделения в очередной котел, кроме приказа «Держаться!» Муженко не принял никаких решений.

И в те самые дни – в дни падения Донецкого аэропорта – он вдруг перестал верить.

Вера – это очень важно для тех, кто идет на смерть. Будь это смерть на войне, когда цепью идешь на вражеские пулеметы, или смерть в центре своей столицы, когда в строительной каске и с алюминиевым щитом ты идешь на пули снайперов. Люди всегда шли на смерть, когда знали, верили, что их смерть спасет остальных или откроет остальным дорогу в светлое будущее. Пошлины на этой дороге всегда оплачивались жизнями, и иногда цена была страшна, но человечество платило ее. В конце концов, и Господь наш умер за нас на кресте…

Но в те дни Славян вдруг перестал верить. Совсем.

Это случилось, когда на позиции прибыл начальник генерального штаба Украины генерал армии Муженко.

Как раз тогда готовилась атака, направленная на деблокирование аэропорта, атака, как обычно, планировалась суетно и бестолково. Не было нормальных карт – распечатывали из гугл-карт, не было нормальной отработки взаимодействия, между собой, с броней и прочее, прочее. Броня недавно пришла по ротации, экипажи были неопытные, а сама броня – не испытанной в бою, то есть ее техническое состояние не было известно, танк мог проехать пятьдесят метров и заглохнуть, пушка могла разорваться на втором-третьем выстреле, пулемет мог давать по несколько клинов на ленту. Короче говоря, все было обречено еще до начала, но все равно готовились, потому что на этой войне всякое бывало, и у сепаров тоже были и подразделения разные, и танки хреновые, и взаимодействие отвратное. И сепаров было намного меньше, чем это было принято представлять, – не было тут на передовой российской армии.