Час ночи

– Да как же так… да что же это… – залепетала она, со всех сторон рассматривая свекольное лицо с белыми кругами.

– Дня три буду так ходить, сказала ваша мастерица! – процедила Алевтина. – Интересно, часто у вас такой сногсшибательный результат, или только мне повезло?

– Первый раз! Клянусь, впервые! – Девушка прижала руки к груди, в ужасе глядя на потерпевшую. – Погодите, я вам сейчас кремики жирненькие, питательные дам, они увлажнят, успокоят, восстановят…

Вероника бросилась обратно за стойку, где-то покопалась и выставила на прилавок штук пять одинаковых маленьких пластиковых баночек-контейнеров – круглые, плоские, с красными крышечками.

– Эти крема мы сами тут готовим, только из самых лучших, самых натуральных компонентов…

– Благодарю! – Аля не глядя смахнула баночки в сумку, забрала пальто из гардеробной и пошла на выход.

Как только она вышла на тротуар, стоявший на другой стороне улицы синий «Опель» тронулся с места и подъехал к женщине. Рывком открыв дверцу, она села на заднее сидение к Арине, шумно выдохнула, словно выпустила вместе с воздухом скопившуюся ярость, и отрезала:

– Поехали!

Глянув на нее в зеркало, сидевшие впереди мужчины обернулись.

–Го-о-о-спо-о-д-и… – начал Гера, но Алевтина перебила:

– Поехали, кому сказала!

– Алечка, может, тебе в больницу? – неуверенно предложил Сабуркин. – Это ж вроде на ожог похоже…

– Мне дали жирненьких кремиков в помощь! Сказали, все пройдет через три дня!

– Целых три дня?! – хором ахнула компания.

– Да поехали уже, хватит на меня пялиться!

Машина тронулась с места и поползла вдоль улицы – Гера явно раздумывал, куда именно направляться.

– Давай мы домой тебя отвезем? – предложил парень. – Все равно сегодня ты особо не нужна уже, с квартирой и зеркалом справимся с Валей, тем более…

– Тем более, что меня с этой малиновой харей теперь за три километра видать! – выпалила Алевтина, и в ее голосе зазвенели злые слезы. – Последила, называется, за объектом!

– Алечка, все равно пока только мне за ней следить и придется, – Арина погладила ее по руке, – и то дома, из зеркала. А когда снова надо будет по городу ездить, ты уже станешь прежней.

– А что, если я никогда! Не стану! Прежней!

– Конечно, станешь, это же просто аллергия какая-то…

– А я говорю, на ожог это похоже…

– Валя, ну не надо! Какой ожог можно получить в косметическом салоне?!

– Химический, например. Ладно, ладно, все, уже молчу.

Машина набрала скорость, и Гера повез Алевтину в ее квартиру, прежде бывшую рабочим салоном гадалки «мадам Георгины», а в нынешние времена ставшую опять обыкновенной жилой однушкой, откуда ближе всего добираться в офис агентства «ЭФ».

Глава 17

По дороге Алевтина немного смирилась со своим положением, перестала постоянно трогать лицо, словно проверяя, на месте ли оно, почти что успокоилась и, наконец, поделилась впечатлениями от общения с Кариной:

– Действительно странно себя ведет. Сначала показалось, что девушка в какой-то глубочайшей задумчивости, но потом видишь, что соображает она плоховато, да и физически заторможена. Я уж подумала даже про таблетки или наркотики какие-то, но глаза нормальные, речь связная. Просто вот она, знаете… как бы выразиться… как пыльным мешком ударенная, что ли. И если Вероника говорит о ней прежней как о жизнерадостной, солнечной, веселой, то это, конечно, разительная перемена.

– И с чем же такая перемена может быть связана? – Герман притормозил на светофоре и посмотрел в зеркало на Алевтину.

– Без понятия, если честно. Но что-то должно было произойти.

– Может, заболела она чем-то серьезным? – предположил Валентин. – И в шоке от диагноза?

– Этот вопрос даже и не знаю, как прояснить, – ответил Гера. – Ее лечащий врач навряд ли сообщит такую информацию о пациенте, даже при предъявлении удостоверений сотрудников детективного агентства. У нас нет веских оснований требовать ее медкарту.

– А если Мухина попросить?

– Не хотелось бы злоупотреблять Мухиным. Надо попросить Веронику выяснить, к какому медучреждению Карина прикреплена, дальше посмотрим по ситуации.

– Я еще вечерком опять попробую на нее карты раскинуть. Вдруг на этот раз заговорят.

Вскоре синий «Опель» въехал во двор, со всех сторон окруженный пятиэтажками, и остановился у подъезда одной из них. Сотрудники попрощались с Алевтиной, пожелали ее лицу скорейшего выздоровления и отказались от предложения выпить чаю – проживала Карина на другом конце Москвы, и ехать по адресу стоило незамедлительно, дабы не столкнуться в дверях с хозяйкой, вернувшейся с работы.

В это время в опустевшем офисе агентства «ЭФ», в секретарской, оставались лишь директор с Никанором. Сцепив пальцы в замок, Феликс неподвижно сидел за столом и смотрел в пространство, размышляя о чем-то своем, а старик продолжал понемногу убираться, протирая влажной тряпочкой подоконники. Затем он решил почистить от снега крыльцо со ступеньками. Взяв веник, Никанор открыл дверь и увидел, что за забором, прямо у калитки, кто-то стоит. Выйдя на крыльцо, старик посмотрел поверх оправы очков на человека у калитки и поинтересовался:

– Ищешь чего, мил человек?