Час ночи. Повести

- Вон там, с заведующей беседует, - Игорь указал на дальнюю дверь.

В маленькой и тесной комнате Елена Анатольевна, волнуясь и поминутно поправляя очки, говорила стоявшему у окна Цветкову:

- …Так что за них за всех я ручаюсь, как за самое себя. Но вообще это ужасно, ужасно, поймите.

- Понимаю. А как же, - рассеянно ответил Цветков, что-то, видимо, соображая про себя. - Ясное дело, нехорошо.

Он увидел входящего Свиридова, и лицо его приняло замкнутое выражение.

- Здравия желаю, - сказал тот. - Занимаетесь? Ну, ну, продолжайте.

- Так я в общем все уже товарищу сказала, - ответила Вольская, снова поправляя очки. - Право, уж не знаю, что вас еще интересует.

- Все сотрудники вне подозрений, - заметил Цветков. - Вот Елена Анатольевна ручается.

- Так, так… - кивнул головой Свиридов. - У меня вопросик есть, - он сделал паузу. - Бывали у вас и раньше какие-нибудь пропажи?

- Что вы! - вспыхнула Елена Анатольевна.

- А если подумать? Мы вас, уважаемая, не торопим.

- Уверяю вас, никаких пропаж…

- Ну, может, потом и находили, а?

Цветков хранил отчужденное молчание. А Вольская, пожав плечами, сухо сказала:

- Такие вещи бывают со всяким человеком. Я, например, сама недавно куда-то спрятала фотокопии странички рукописи «Идиота». Обыскались. А потом оказалось…

- Вот именно. Что же оказалось? - добродушно и заинтересованно спросил Свиридов.

- Что они у Светланы, только и всего.

- Видите, как оно бывает. Ну, а еще случаи такие были?

- Года два назад мы перестраивали стену «Братьев Карамазовых»…

- Это в смысле ремонта помещения?

- Да нет, композицию расширяли, - нетерпеливо пояснила Вольская. - Ну, и пропал типологический материал. А потом нашли, конечно. Но это все пустяки. А вот…

Свиридов многозначительно покачал головой.

- Пустяков в нашем деле не бывает, уважаемая.

Между тем Виталий, покончив с записями в книге посещений, бросил взгляд на прикорнувшую в углу дивана Антонину Степановну. «Не начала бы опять разговор, - подумал он. - Гораздо важнее побеседовать сначала с научными работниками». Но он тут же оборвал сам себя: «Ничтожный человек! Так вот, назло тебе, пока не побеседуешь с этой симпатичной тетей, «туда» не вернешься!»

Беседа с Антониной Степановной много времени не потребовала. Та не смогла сообщить ничего интересного ни об одном из вчерашних посетителей. Внимание ее привлекла только семья одного дипломата, точнее, его жена, цветущая дама в каком-то необыкновенном туалете. Что же касается «самого» и их сына, то те, по словам Антонины Степановны, были «почти што как наши».

Закончив беседу, Виталий направился в большую угловую комнату, где, по его расчету, находилась Светлана Горина. «В конце концов я же обязан с ней побеседовать», - думал он.

Но в комнате никого, кроме Откаленко, не было. Увидев Виталия, Игорь спросил:

- Ну, какие мысли?

- Ты тут не видел…

- Некую белокурую особу? - хитро прищурил голубые глаза Откаленко.

- Не особу, а их научного сотрудника, Горину.

- Видел. Желаешь побеседовать?

- Именно.

- Понятно. Она через час освободится. Готовит срочный запрос.

- Откуда ты знаешь?

- Милый, я оперативник или кто? - И уже совсем другим тоном Откаленко добавил: - А вообще дело это поднять будет, ох, как тяжело!

- Этот портсигар найти надо во что бы то ни стало, - горячо ответил Виталий.

- Ты так решил?

- А ты как решил?

- Ты, я… Это не имеет значения. Вот как они решат, - и Откаленко показал на дальнюю дверь. - Но ты представляешь себе, какое это дело?

- Я-то многое чего представляю, - чуть рисуясь, заметил Виталий. - Например, что преступник здесь не обычный.

- Да, преступник тут не обычный, - насмешливо подтвердил Откаленко. - Ты иногда потрясающе проницателен, уважаемый.

Разговор на следующий день получился тягостный и неприятный.

- Тебе что, больше всех надо? - напористо спросил Свиридов, горой навалясь на стол. К потному складчатому лбу его прилипли желтые пряди волос, глаза под припухшими веками глядели сердито.

- Ты о чем это? - переспросил Цветков, уже обо всем догадываясь.

- А о том. Делать тебе нечего, что ли? Кражу из ателье уже раскрыл? С группой Васьки Резаного, которая вот-вот на преступление пойдет, уже покончил? Хватит или еще припомнить? Картинка! К концу квартала-то!

- Работаем, - хмуро буркнул Цветков. - Сам знаешь, как ребята бегают.

- Работать мало, раскрывать требуется. А о ребятах ты, видать, думаешь, что они еще мало бегают. То-то им работу ищешь, где ее нет.

- Этим не занимаюсь, - начиная сердиться, ответил Цветков.

- Тогда на кой ляд возбуждать дело по той фитюльке из музея? Ей цена ломаный грош. Кусок старой кожи, и все.

- Историческая вещь, Николай Иванович. Сам ведь слышал, как заведующая сказала.

- Ей что ни сказать, лишь бы с себя ответственность спихнуть. Они же то и дело теряют все. Шарашкина контора! Это ты тоже слышал.

- Тут случай другой…

- Этот случай тебе боком выйдет. Ты какую работу на себя взваливаешь, соображаешь?

- Соображаю.