Час отплытия

В Анголе мало кому из нас нравится. Тут все нам не по душе. Конечно, со временем привыкаешь, приспосабливаешься, земляки друг у друга находят поддержку. Только это и помогает примириться с такой жизнью. Вот, например, Кандинья Фейжо — она давно бы уж сбежала из Луанды в Лиссабон, да муж ее занимает в Анголе видное положение, хорошо зарабатывает. «Милая моя, я отсюда не уезжаю потому, что люблю широко пожить». Так говорит Кандинья Фейжо, а кто упомянет о Кандинье Фейжо, непременно вспомнит еще Коншинью и многих других. Впрочем, не все одинаково думают, кое-кому тут и в самом деле пришлось по вкусу. Нашелся один зеленомысец, который научился развлекаться за счет других. Это инженер Ваз. Ему удалось обнаружить уязвимое место у соотечественников — цвет кожи, — и он любит задирать их, затрагивая эту тему. Главная жертва Жо — Мариазинья. Это все знают. «Голубушка, ты чернокожая, я чернокожий, и те ничтожные людишки, что вертятся у нас под ногами, — тоже черные». — «Жо, запомни хорошенько, не стыдиться своего цвета кожи — это вопрос совести каждого из нас». А он твердит свое: «Жители Островов Зеленого Мыса — черные. Все мы африканцы, и нечего нам нос задирать». Да, он явно закусил удила. Все знают его манию изводить людей. В такие минуты лучше держаться от него подальше. Однако это легко сказать, но нелегко сделать. Стоит инженеру Вазу нагрузиться виски, и он начинает болтать все, что вздумается, и доводить земляков до белого каления. Он давно нашел их слабое место и теперь жалит безо всякого снисхождения. Одни смотрят на него с презрением, мол, парень с причудами, другие горько усмехаются: Жо в своем репертуаре, третьи стискивают зубы, чтобы не выдать своего раздражения. Вот Жо прицепился к Пидрину. «Здоро́во, Пидрин! Да ты у нас стал настоящим мужчиной. Как она, жизнь-то?» — «Жизнь моя, приятель, что кофе у бедняка — сегодня сладкий, завтра горький». И Жо начинает разглагольствовать о давних приключениях Пидрина. «Осторожней выбирай слова, Жо, постарайся не задеть Пидрина», — советует Мариазинья. Она давно уже привыкла к безрассудным выходкам этого повесы, случается, конечно, и обижается на него всерьез, но чаще не сердится на его насмешки. И в самом деле — стоит ли лезть в бутылку? Жо парень видный, умеет вести себя, когда хочет, неженатый, веселый, получает солидный оклад в «Минеранголе» — двадцать пять конто[28] — и может жениться на любой, кто бы ему ни приглянулся. Однако Мариазинья не в его вкусе. Она подошла бы ему как любовница — если она не прочь, пусть только намекнет, — но жениться на ней — дудки, от этого уж увольте. Цвет кожи у нее очень красивый, напоминает зрелый финик, но она чуточку полновата. Не вдохновляет, хотя изюминка в ней определенно есть, ее зеленые глаза — как бездонный омут, наверное, приятно их целовать, гладкие каштановые волосы — такие мягкие с виду, должно быть, приятно их гладить. И Жо скачет, словно птичка филили около приманки, прыгает, клюет, но внезапно расправит крылья и упорхнет. Сколько людей, столько и характеров. Инженер Жозе Ваз заигрывает с одной, перебрасывается шутками с другой, со всеми танцует, нежно прижимает партнершу к себе. «Ты моя тихая радость!» — ведь лесть испытанный прием, — и девушка тает, но тут же острое словцо инженера повергает ее в смущение, заставляет залиться краской, известное дело, у этого болтуна язык без костей. «Знаешь, крошка, женщина без мужчины — то же, что гитара без струн». Девушка вспыхивает. Примечай, парень, к тебе неравнодушны, ты входишь в доверие. Однако там, где почва менее податливая, он продвигается медленнее, действует исподтишка, добивается заметных результатов и вдруг, в мгновение ока, когда его жертва меньше всего этого ожидает, смывается. Он исчезает на неделю, полмесяца, месяц или больше. Куда девался Жо? Кто знает, может быть, замкнулся в своей раковине, никто его не видел или видел мимоходом, как он ехал с друзьями в автомобиле, а кто-то встретил его однажды вечером мертвецки пьяного, и вдруг в один прекрасный день без предупреждения, без приглашения Жо врывается в дом как ураган. И только переступит порог, как становится душой общества, веселый, насмешливый, непутевый Жо.

«Да, Жо не дурак выпить. Не хлебнул ли он часом своего любимого грога, прежде чем отправиться на охоту?» — «Чего не знаю, того не знаю, нья Жожа. Но что-то никто мне об этом не говорил». — «А как наказали Жо за убийство Пидрина?» — «Дело разбирали в суде и осудили Жо условно, а потом взяли на поруки. Решили, что Пидрин был сам виноват. У Жо оказался свидетель, который это подтвердил».

Я замолк, и тетушка Жожа глубоко задумалась.

Я уже говорил, что Жо давным-давно исчез из нашего поля зрения и, когда он вошел, поздоровался со всеми и принялся, как обычно, злословить, все сразу оживились.