Час скитаний

Много ли они встречали женщин на высоких каблуках? Он вот чуть ли не первый раз за много недель такую увидал. А до этого ему они чаще попадались на картинках. Конечно, выглядели красиво. Но уж очень это непрактично. Даже на Острове все носят ботинки и сапоги на плоской подошве. Про деревни и говорить нечего. Валенки, калоши, какие-нибудь стоптанные боты, резиновые сапоги или вообще «самоделки». Может, только жёны и любовницы Кауфмана, Михайлова и их ближайших клевретов ходили на каблуках, и то не дальше, чем на десять метров по ковровой дорожке. Но такие фифы даже на улицы как простые смертные не выходят, а смотрят на мир сквозь окна дворцов или автомобилей. Младшему пару раз довелось лицезреть их – будто силиконовые куклы, хоть и моложе лет на двадцать лет своих «папиков», но с застывшими неживыми лицами и странно припухшими губами, будто пчёлами ужаленные. И всегда была целая стайка кандидаток на эту роль: тоже «ротация».

И дальше базар пошёл про какие-то «вёдра», обвисшие «дойки» и другие вульгарные описания анатомии и физиологии.

– Да что я, олень? Кормить чужого выб…дка? – продолжал Бык. – Да мне и своего не надо. Нужна только баба, чтоб борщ варила и напряжение снимала. С прибора, хе-хе. Но на Острове нормальных почти нету. Все бывшие в употреблении. А от хорошей мужик не уйдёт. Нормальная с одним будет жить до могилы.

– Дело говоришь! – зычным тенором произнёс смуглолицый Чёрный. – Распоясались, сучки. Я на них вдоволь насмотрелся, когда диски переключал.

Чёрный ещё зелёным пацаном успел поработать диджеем в «Новом Русском». Переключал треки для обдолбанных или пьяных любителей почувствовать себя в XX веке. Вообще, по правильным понятиям, мужик должен воевать, отнимать чужое или служить с оружием в руках. Чуть менее престижно – работать руками. Ещё хуже – торговать. И совсем позор – быть прислугой или клоуном. Хуже этого – только не быть мужчиной вовсе. Но Чёрный делами доказал, что пацан он правильный, поэтому к нему это прошлое не липло. Платили ему там, как он говорил, неплохо. Но однажды его всё достало, он набил морду кому-то и записался в «коты».

– А потому, что город, – Богодул многозначительно показал на окно. – В посёлке, где мой батя жил, с этим было проще. Муравейник он назывался. Это под Саратовом… или Самарой… забыл. Не важно. Там тёлок можно было купить целый пучок за телегу с навозом или углём. А чуть что – камень на шею и в прорубь. А тут… развели демократию, блин.

– Точно, – согласился начитанный Режиссёр. – Мужчина сотворен Создателем для великих дел. Должен быть творцом, завоевателем… Как Наполеон и Александр, мать его, Македонский. А не киснуть, оплачивая хотелки лишней кожи вокруг влагалища. Каковая женщиной зовётся.

– Золотые слова! – поддержал начальство Бо-годул, – За её «пельмень» я должен надрываться, мёрзнуть в патрулях? Бояться, что меня прирежут оборвыши? А она будет у меня дома на диванчике сидеть и чай пить с моим пайковым сахаром? Хрена с два. Надоест – пусть побирается. Или на панель. Новую найду. Или двух. Мужик должен жить как кот на нашем гербе. Бродить где вздумается, покорять вершины, драться и передавать свои гены. Шоб каждый ребёнок на районе мог сказать ему: «Папа!».

Покровительственный хохот.

– И пусть радуются, что мы уделили им внимание.

– И какие у тя вершины, ха-ха-ха? – попытался кто-то поддеть старикана. – Новые рекорды в литроболе?

– Да пошёл ты! Завтра вот спортбайк будем испытывать. Я его из запчастей три года собирал, в гараже стоит.

– Ты это уже четвёртый год говоришь, дядька Богодул.

Все его так называли. Странная фамилия, настоящая, давно стала частью прозвища. У многих из них имя заменилось кликухой, но его имя и вовсе мало кто помнил.

– Ну, надо же наконец-то закончить эту фигню-муйню. Или послезавтра…

После этого ещё минут двадцать трепались о тачках, большую часть из которых они никогда не видели. Про убогие газогенераторные повозки говорить не хотелось. Это скучно. Болтали о лимузинах и электромобилях. Но больше об агрессивных джипах, стотонных грузовиках и всякой экзотике, начиная от американского мотоцикла-чоппера до советского ракетного тягача размером с вагон.

Вот такие у них шли мужские разговоры.

По старому телевизору, кинескопному еще, шли гонки, потом их сменил футбол, потом летсплей, то есть записанное прохождение игры «DOOM». Космический пехотинец бензопилой вырезал розовых, похожих на поросей, демонов. Вблизи они состояли из квадратиков, будто из кирпичиков. Потом включился хоккей. Затем должен быть бокс. Запись склеена и закольцована. Младший готов был поклясться, что помнил этот матч, сыгранный давно покойными хоккеистами, наизусть. Как и кадры из игрушки «GTA V», где обдолбанный лысый негр стрелял по копам из пулемёта и давил на угнанном спортивном кабриолете девушек в бикини на пляже.