Час совы

Выбраться отсюда невозможно, стены кратера высокие, крутые и гладкие. Да и не нужно мне выбираться. Луч искателя показывает направление на центр кратера. Кратер грандиозен. Я не знаю на Земле вулканов таких размеров. Этот кратер под стать Лунному. Не вижу его противоположного края, но, судя по кривизне стены, его диаметр около пятидесяти километров. Хорошо еще, что переход всего в двух километрах, а не в самом центре кратера.

Поднимаюсь, пытаясь опереться на левую руку, но она не слушается и резкой болью отдаёт в плечо. Делаю беглый осмотр. Мелтан выдержал попадание. Кости целы, но ушиб приличный. Больно, но надо терпеть, оставаться здесь нельзя. Время знает, когда начнётся очередное извержение: через день, через месяц или через полчаса. Да и без извержения здесь долго не высидеть: изжаришься или высохнешь до стадии египетской мумии.

Превозмогая боль, поднимаюсь и, обливаясь потом, задыхаясь в сернистых испарениях, двигаюсь к переходу. Двигаться приходится своеобразно, зигзагами; лавируя как парусник, что движется против ветра. Лава местами такая раскалённая, что на неё невозможно ступить. Жжет даже через толстые подмётки ботинок. Приходится прыгать по выступающим глыбам. Они тоже горячие, но на них можно простоять с минуту, чтобы выбрать направление следующего прыжка. Вдобавок многочисленные столбы дыма и пара тоже заставляют отклоняться в сторону.

Двухкилометровый маршрут я преодолеваю не менее чем за три часа. Обильный пот щиплет глаза. От горячего, насыщенного сернистым газом воздуха донимает постоянный сильный кашель. Течет, мягко говоря, из всех дыр. Левое плечо отзывается болью при каждом шаге, не говоря уже о прыжках.

Но всё когда-нибудь кончается. Кончается и мой путь по этому кратеру. Некоторое время я стою в размышлении перед глубокой впадиной, в которой тускло светится ещё не остывшая лава. Правда, светится она желтым светом, но прыгать туда всё равно как-то не хочется.

Рокот, тем временем, переходит в грохот. Колебания, воспринимаемые ногами, усиливаются в амплитуде и возрастают по частоте. Застывшая лава вокруг меня начинает трескаться и вздыматься, как льдины на реке во время ледохода. Пар и дым поднимаются уже не фонтанами, а сплошной стеной. Начинается извержение. Мне остаётся один путь; нравится мне он или нет, не важно. Вздыхаю и прыгаю вниз.

Приземляюсь я в лесу. В самом обыкновенном лесу нашей среднерусской полосы. Лежу ничком, головой почти в муравьиной куче. Тихо. Кроме птичьего разноголосья, никаких других звуков. Крякнув от боли, прошившей левое плечо, переворачиваюсь на спину. Прямо у моих ног растут сосна и осина. Видимо, между ними я и ввалился сюда.

Какое-то время я лежу и откровенно отдыхаю. Как всё-таки хорошо оказаться в родном, знакомом и безопасном русском лесу после путешествия по кратеру действующего вулкана. Однако, пора сориентироваться.

Смотрю на искатель. Что такое!? Луч гуляет, и гуляет он не в каком-то ограниченном секторе, а гуляет как луч на индикаторе кругового обзора: по всей окружности.

Глава XVI

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живёшь в заколдованном, диком лесу,

Откуда уйти невозможно.

В.С.Высоцкий

Интересно. Про такой вариант Кристина нам ничего не говорила. Где же здесь искать переход? Если бы его не было вообще, то и луча бы не было: была бы просто точка в центре индикатора. А так получается, что переход может оказаться в любом направлении. Куда же идти?

А может быть я уже пришел? Хотя, вряд ли. На конец пути это не похоже. Если Шат Оркан посчитал, что я уже созрел, то конец пути должен был бы привести меня прямо к нему в логово. Но тогда как понять такое: переход и есть, и в то же время, его нет? Куда же всё-таки идти?

Стоп, Андрюха, давай без суеты и паники. Осмотрись, подумай и принимай решение.

Осматриваюсь. Никаких следов человеческой деятельности. То есть, ни пеньков, ни тропинок. Это, впрочем, ни о чем не говорит. Настраиваю портативную рацию в шлеме и прокручиваю весь диапазон. Эфир молчит. Одно из двух: либо эта Фаза не обитаема, либо её жители ещё не знают радиосвязи. Впрочем, может быть и третий вариант: они ей уже не пользуются. Радиационный фон в норме. Это тоже ни о чем не говорит. Наличие фона говорит о многом, отсутствие его не говорит ни о чем.

Отсоединяю магазин автомата и выщелкиваю из него оставшиеся патроны. Семь штук. Лихо! Если бы ребята из «Ностальгии» ещё чуть-чуть задержались в компьютерном центре, я бы остался пустым. Пара очередей, и всё. С патронами положение поганое. Будем надеяться, что мне больше не придётся вести такие бои. Хотя, на что можно надеяться?

Куда же мне всё-таки идти? Еще раз с надеждой смотрю на искатель, но он продолжает издеваться. А пойду-ка я, куда глаза глядят. А глядят они в том направлении, в котором я ввалился в этот Мир. А что? Чем в создавшейся ситуации это направление хуже прочих?