Час цветения папоротников

С ростом любого большого города закладывается его отражение, как бы проекция внутрь, — не упорядоченный и вечно растущий, не подчиняющийся никаким общепринятым нормам, гигантский клубок подземных лабиринтов. Что же касается диггеров, то они народ неординарный. Некоторые из них считают диггерство экстремальным видом спорта или чем-то наподобие этого. Но Алексей не думал, что спортсмены-экстремалы смогли бы понять диггера. Да и не каждый, кто бегает по темным подземельям и называет себя диггером, в действительности, таковым является. В одном популярном журнале он прочел, что диггерство, это не хобби и не способ времяпрепровождения, диггер — это состояние души.

Алексей с этим был согласен, но с небольшой поправкой, что это несколько болезненное состояние… А как, если не душевно больным, можно назвать человека, который всегда внимательно осматривает ливнестоки на улице, канализационные люки и прочие дыры в земле, через которые можно забраться в скрытые под землей подземные пустоты. Эти самые, подземные, малосодержательные вакуума и вызывают нездоровый интерес у диггеров.

При каждой удобной возможности диггер вскрывает ломиком ближайший люк и, вооружившись фонарем, а также кучей разных, совершенно необходимых под землей предметов, мгновенно пропадает во тьме Нижнего мира. Иногда навсегда… Ведь там, внизу, его подстерегают много опасностей. Но обычно он все-таки появляется на свет божий, возвращается передохнуть, чтобы опять уйти туда, куда уже не может не уходить, снова и снова.

Алексей не боялся подвергать свою жизнь риску, всплески адреналина его бодрили. Он понимал, что под землей ему предстоит постоянно находиться в состоянии контролируемой тревоги, быть собранным и бдительным, готовым к любым камуфлетам. Нижний мир беспощаднее Верхнего, расплатой за ошибку может быть смерть.

Ежеминутная угроза обвалов и каменных дождей; бездонные подземные пропасти и убийственный газ, способный незаметно задушить или вызвать взрыв; сужающиеся щели «шкуродёры», в которые можно вклиниться намертво, застрять, как в горлышке бутылки и остаться там заживо погребенным, без права шевеления… И множество других неожиданностей, подстерегающих во мраке пещер, все это требует хорошей подготовки и придает спуску под землю тот особый, ни с чем не сравнимый азарт.

Его уже манила, влекла к себе Бездна. Ему хотелось побывать в неподвластном человеку таинственном подземном царстве. Он хотел своими глазами увидеть неземные красоты бурных подземных рек и шумных водопадов, и почти незримую, неколебимо хрустальную влагу пещерных озер в обрамлении перламутрового сияния известняковых натеков на темных каменных стенах. Ему хотелось войти в величественные гроты, искрящиеся мириадами сверкающих кристаллов; услышать, как изумрудные капли воды падают с полупрозрачных музыкальных сталактитов, мелодично звенящих от легчайшего прикосновения. И в абсолютно полной тишине послушать капающие беседы пещерных сталактитов со сталагмитами. Кап, кап: «Как там у вас на работе?» - Кап, кап: «Густой отстой!» Да, красота пещер неописуема.

Подземные пейзажи, открывающиеся человеческому взору, тем и потрясают, что им нет подобных на земле. Они прекрасны в своей неповторимости. Надо хотя бы раз самому испытать ощущение, возникающее при открытии новой пещеры, чтобы понять ту несказанную радость, которая переполняет подземного путешественника, рядом с которой все испытания и перенесенные трудности кажутся пустяками.

Романтика странствий и открытий, интересное, загадочное, трудное, — все это увлекало Алексея. Спокойный и рассудительный на вид, он был совсем не таким, каким казался. В крови у него кипела отвага, его переполняла решимость измерить предел своих сил настоящим, опасным делом. Как и всякий настоящий спортсмен, чтобы не терять форму, он продолжал тренировки. Но особых нагрузок не давал и тренировался без интереса, будто выполнял унылую поденщину. Он стал ленив ленью усталости. Благополучие и достаток его не радовали, успешная карьера и широкие перспективы, не окрыляли. «Taedium vitae»[16], такой бы диагноз поставил ему Сергей, если б узнал о его недуге.

С каждым днем Алексей все чаще замечал, что его сердце заплывает жиром. Тот жир нельзя было согнать ни сбалансированным питанием, ни упражнениями на дорогих тренажерах, - то был раковый жир бесцельной жизни. Что будет, когда он доверху переполнится этим жиром, Алексей догадывался. Куда и подевалась его уверенность в правильности когда-то сделанного выбора. Теперь он понимал, что работа в банке перестала его интересовать, ему не нравились его сослуживцы, а еще больше, бездушное банковское начальство. Но он знал, что не оставит хорошо оплачиваемую работу, и будет терпеть и тех и других. Деньги и достаток засасывают быстрее трясины болота. Опять, все замыкалось на деньги.