Час цветения папоротников

Несмотря на это, есть немало тех, кто любит путешествовать под землей. Они стремятся под землю, чтобы полностью сменить наскучивший пейзаж, и выпасть из ежедневной круговерти земной суеты. Под землей все по-другому, там перевернутый мир, где все наоборот. Там нет ни беспокойства, ни толчеи, молчат мобильные телефоны (они там не работают), сжимается пространство и останавливается время. Там царит вечный покой и вместе с тем, происходит много необычного, там можно увидеть то, о чем обыкновенный человек даже не подозревает. И весь этот неизведанный, таинственный мир ночи находится прямо под ногами, под миром дня. Понятно, почему многим хочется все бросить и уйти под землю, в другое измерение, в запредельный мир, подальше от изматывающей суеты дня.

Алексей же, ощущал какую-то тягостную тревогу. Он подумал, что любой спуск под землю, это экскурсия в ад. Это сравнение ему не понравилось. Но, справившись со своей робостью, он решительно сказал: «Тронулись», и как можно ниже наклонив голову, первым влез в чернеющую перед ним дыру. Следом за ним полез в неизвестность Сергей.

Согнувшись, почти на четвереньках, они преодолели вход, и тяжелый земляной свод сомкнулся над ними. Они сразу оказались в полной темноте и включили фонари, осветившие тесные стены, сжимающие их со всех сторон. Если страдаешь клаустрофобией[22], страшнее места не найти, подумал Сергей. Узкий лаз, петляя, уходил вниз. Перед ними открывался подземный мир, ни на что не похожий и гибельно опасный.

* * *

Пробираться по узкому арочному ходу было нелегко, голова упиралась в низкий потолок и нельзя было полностью выпрямиться. Высокому Сергею трудно было идти по этому радикулитнику, его спина и плечи быстро затекли, и он всерьез опасался, что навсегда может остаться загнутым, как банан. Относительно ровный, утоптанный грунт под ногами уходил все глубже вниз. Холодная сырость начала пронимать его, а еще специфический запах сырой земли.

Да, воздух подземелий, не спутаешь ни с каким другим, этим воздухом дышат мертвые, в нем есть что-то пугающее. Углубляясь все дальше под землю, Сергей почти физически ощущал напряжение, вызванное неимоверной тяжестью толщи земли, с каждым шагом множащееся над головой. Тонны и тонны земляной тверди довлели над ним, и он невольно сбавил голос, обращаясь к Алексею. Он видел перед собой только его спину и луч его фонаря, уходивший вперед.

Земляной свод над головой становился все выше, а желтые глиняные стены, шире, идти стало намного легче и они вошли в подземный коридор. Глаза уже привыкли к низкой освещенности, и видимость заметно улучшилась. Прыгающий свет фонарей отбрасывал на стены зловещие тени, открывая в темноте какую-то одну сторону лица. Освещенное фонарем лицо Алексея, резко изменилось, стало тверже и мужественней, а взгляд сделался неприятно отчужденным, острым. Таким Сергей его никогда не видел и, как все врачи, привыкший следить за выражением лиц, отметил это.

Вокруг была непроницаемо осязаемая тьма, как ненасытная губка она впитывала свет фонарей, и он терялся в непроглядно густеющем мраке. Сергею стало не по себе идти, ощущая за спиной стену из тьмы. Обступившая его тишина усугубляла общую тягостную атмосферу. Тишина всегда помогает страху поселиться в твоем сознании. И поневоле начинаешь думать, что даже когда в этих темных галереях нет ни души, они все равно не пустуют. Нечто невидимое, но ощутимое, едва слышно передвигается по ним, наполняя их своею загадочной жизнью. В этом таинственном скрытом мире никогда не знаешь, кто за тобой наблюдает. Сергей спиной чувствовал на себе чей-то неотвязно пристальный взгляд, даже и не взгляд, а нечто такое, чем Оно воспринимает вторжение на свою территорию.

Это гнетущее ощущение кого-то сзади стало изводить Сергея. Он мимолетно отметил, насколько обострились у него все органы чувств, особенно зрение и слух. У него непроизвольно напряглись плечи, и похолодел затылок, будто что-то опасное из темноты холодом дышало ему в затылок. Не выдерживая, время от времени, он быстро оборачивался на ходу, светя фонарем позади себя, и до боли в глазах вглядываясь в темноту. Но там была лишь пустота, и так было до тех пор, пока за спиной снова не сгущалась тьма, и из нее кто-то опять не подбирался к нему сзади. И снова Сергей боролся с желанием быстро обернуться и осветить То, что кралось за ним, прячась в темноте. Тихий ужас не давал ему нормально дышать, ему казалось, что вот-вот чья-то холодная рука ляжет ему на плечо.

При этом Сергей понимал, То, что его преследует, может коснуться его только, если он это позволит. Он убеждал себя в том, что это собственный разум плодит чудовищ, чтобы напугать самого себя. Этот эндогенный страх можно нейтрализовать уверенностью, что преследующее его чудовище существует лишь в его воображении. Да, до тех пор, пока сам в него не поверишь… Следовательно, нельзя поддаваться страху, надо держать себя в руках и не бояться.