Час цветения папоротников

Когда мать Алексея Иннокентьевича решила, что он будет звездой фигурного катания, ему было семь лет. Она видела свое чадо грациозно скользящим по сверкающему льду с партнершей, описывающей вокруг него круг на одном коньке в тодесе[2]. Она во всех подробностях представляла себе, как он в обнимку со своей матерью, будет раскланиваться под восхищенные возгласы и овации зрителей в окружении восторженного блеска мужских и женских глаз с монистом из золотых медалей на шее.

«Слишком поздно, возраст не тот…», ей категорически отказали в секции фигурного катания. Не ее, конечно (ее возраст, двадцать четыре года, был вообще никуда не годным), а маленького Алеши, который совсем не хотел заниматься спортом. Маленький «старичок» был тих и мечтателен (киевская земля благоприятствует мечтательным настроениям), и совершенно далек от честолюбивых притязаний матери, которая была всего-то на семнадцать лет старше его.

Сгоряча мать отвела Алешу в секцию бокса с тайной надеждой, что через несколько лет он пересчитает зубы тренеру по фигурному катанию. Пожилому и грузному тренеру по боксу она заявила, что желает видеть своего сына чемпионом мира, не менее, поэтому просит тренировать его не щадя каждый день. Тренер взглянул на бледного Алешу, каждый раз вздрагивавшего, когда кто-то из юных боксеров, боксирующих неподалеку в спарринге, звучно попадал своему противнику по физиономии.

Отчего-то совсем некстати тренер вспомнил себя в детстве и расстроился, а потом ответил, что каждый день тренироваться не нужно и даже вредно и, между прочим, поинтересовался у матери, почему она с сыном выбрали бокс? Мать Алеши деловито ответила: «Для фигурного катания он уже старый. Пусть займется боксом и всыплет им, чтоб знали…» Такой ответ тренера не восхитил, но в секцию Алеша все же попал, как тренер ни упирался.

Отнюдь не желание видеть своего сына подтянутым, ловким, спортивным двигало матерью Алеши. Она никогда не задумывалась над тем, что спорт может укрепить его тело и дух. Ее заветной мечтой было видеть его чемпионом, в лучах всемирной славы и популярности. Она хотела воплотить в сыне то, что не удалось ей самой. Сама она никогда споротом не занималась и работала скромной чертежницей в одном из конструкторских бюро Киева.

Но, наблюдая по телевизору всевозможные турниры и чемпионаты, она находилась под впечатлением того, насколько блистателен миг победы. По ее мнению, это был наиболее короткий путь к признанию и славе. Как ей хотелось вместе с сыном достичь всего этого, шагнуть за наскучившие пределы обыденного. С мужем она развелась спустя месяц совместного проживания. От развода с этой серой личностью его не спасло даже имя ее любимого актера Иннокентия Смоктуновского.

Восторгаясь зрелищами спортивных состязаний, мать Алеши пришла к выводу, что спорт – есть ярчайшая модель жизни. Только в спорте человек в мгновенный отрезок времени может познать все, что может с ним случиться, изведать все подарки и удары судьбы, взлеты и падения, счастье и разочарование и, наконец, быть увенчанным лавровым венком победителя. В этом направлении она его и воспитывала. И Алексей, несмотря на внутреннее сопротивление, не сходил с заданного курса.

Действительно, спорт не мыслим без соперничества, побед и наград, здесь все на пределе возможностей, все на грани: ты или я. Спортсмен живет не одну, а тысячу жизней. Но для того, чтобы жить жизнью спорта надо, как минимум, желание. У Алексея его не было. Он слишком рано понял, что у него нет самого необходимого и дорого для ребенка – материнской любви.

К тому же он был левша, а левше труднее, чем остальным жить на свете. Ведь мир, в котором мы живем, рассчитан на правшей. Маленький Алеша никак не мог приспособиться к жизни в зеркально измененном мире, где он каждый день оказывался в положении Алисы в Зазеркалье, где абсолютно все было наоборот: от дверных ручек, до клавиш компьютерной мыши. В этом неудобном для него праворуком мире решительно все, от матери, до учителей (о сверстниках и говорить нечего), требовали от него быть, как все, и старались насильственно его переучить, заставляя все делать неудобной для него правой рукой.

По тонкости подходов, действия его наставников по «переучиванию» были равнозначны действиям кувалды. Когда Алексей уже вырос, взгляд на леворуких изменился и умудренные опытом педагоги пришли к выводу, что даже если ребенок левша не умеет делать что-то стандартное, освоенное большинством детей его возраста, он ценен именно своей неповторимостью, ‒ умением делать нечто, отличающее его от других, и обогащающее всех.