Час убийства

– Вот как? – Кимберли нахмурилась сильнее. Она невольно увлеклась этой историей. – Хорошо, продолжай.

– Двухтысячный, – решительно сказал Мак и тут же отвел взгляд. – Скверный год. Жестокая жара, засуха. Двадцать девятого мая температура уже поднялась до тридцати пяти градусов. Две студентки из университета Огасты поехали на выходные в Саванну. Домой не вернулись. Во вторник утром автомобилист нашел тело одной девушки возле шоссе в Уэйнсборо. Догадываешься, где это?

Кимберли ненадолго задумалась.

– Хлопковое поле. Округ Берк?

Мак улыбнулся, сверкнув зубами, особенно белыми по контрасту с загорелым лицом.

– Быстро соображаешь. Видишь ли, это одно из правил игры: первое тело из новой пары всегда оказывается неподалеку от второго из предыдущей. То ли убийце нравится последовательность, то ли он дает нам возможность найти второе тело, если мы не нашли его в прошлом году. – Сделав краткую паузу Мак одобрительно посмотрел на нее.

– Ну и вторая девушка из этой новой пары? Не в округе Берк?

– Почему ты так решила?

– Он постоянно меняет места. И можно предположить, что девушка не в ущелье и не на хлопковом поле. Действуя методом исключения.

– Джорджия – это шестьдесят тысяч квадратных миль гор лесов, морского побережья, болот, персиковых садов, табачных полей и городов. Двух исключений мало.

Кимберли, признав его правоту, слегка пожала плечами и сама того не замечая, закусила нижнюю губу.

– Ну ладно, ты сказал, это игра. Оставляет он вам путеводные нити?

Мак ответил ослепительной улыбкой.

– Да, мэм. Второе правило игры – чтобы она была состязательной, нужно оставлять ключи к разгадке. Давай вернемся к самой первой девушке, найденной неподалеку от Атланты. Она лежала возле большого шоссе, помнишь? Не было следов побоев или изнасилования, то есть ни крови, ни спермы, никаких улик, какие можно обнаружить, расследуя убийство. Но тут есть кое-что любопытное. Тело чистое. Совершенно чистое. Словно кто-то вымыл руки, ноги и обувь жертвы. Не найти не только волоска или нити из одежды убийцы, но даже следов пролитого пива на туфлях или шелухи арахиса в волосах. Тело словно… подвергнуто санитарной обработке.

– Все? – быстро спросила Кимберли. – Тогда нет полной уверенности, что не произошло изнасилования.

Мак покачал головой.

– Нет, не все. Только… обнаженные части. Волосы, лицо, конечности. Что я предполагаю? Он обтирает их губкой. Ну… как классную доску. И потом начинает свою работу.

– О Господи, – прошептала Кимберли. Она уже не знала, хочет ли слушать дальше.

– Первая девушка представляет собой карту, – спокойно продолжил Мак. – Потому он и оставляет тело возле большой дороги, чтобы его легко было найти. Может быть, потому девушка и умирает быстро и сравнительно безболезненно. Она нужна ему только как приспособление, ориентир, указвающий, где ведется подлинная игра.

Кимберли снова подалась вперед. Сердце у нее сильно заколотилось, нейроны в мозгу активизировались. Она догадывалась, к чему идет дело. Ей виделась темная, петляющая дорога.

– Что представляли собой ключи?

– В первом случае мы нашли птичье перо в волосах девушки, смятый цветок под ее телом, измельченную горную породу в туфле и визитную карточку в сумочке. Криминалистическая лаборатория, как положено, взяла все пробы. И… никакого результата.

– Никакого?

– Кимберли, ты бывала хоть раз в криминалистической лаборатории? Кстати, я имею в виду не лабораторию ФБР. У федералов определенно есть деньги. Я говорю о том, чем приходится пользоваться нам, работягам полицейским.

Кимберли покачала головой.

– У нас много оборудования. Но если приходится работать не с отпечатками пальцев или с ДНК – это сущая правда, – оно бесполезно, как непарный носок. У нас нет баз данных. Само собой, мы берем образцы почвы, но не можем сканировать их в каком-нибудь гигантском компьютере и, словно по волшебству, как в детективных фильмах, получить на экране название местности с такой почвой. Честно говоря, бюджет у нас скудный, поэтому экспертиза совершенно отсталая. Берешь образцы, и если у тебя когда-нибудь появится подозреваемый, начинаешь с ними работать. Берешь землю с места преступления и надеешься, что она идентична земле со двора преступника. Вот и вся польза от них.

Мы взяли измельченную горную породу, перо, цветок и при этом знали, что нам они ничего не дадут. Поэтому отправили их настоящим экспертам, которые могли дать о ним какое-то заключение. И ждали девять месяцев.

Кимберли зажмурилась.

– Не может быть.

– Никто не знал, – спокойно сказал Мак. – Пойми, никто не ожидал, что этот человек ведет такую игру.

– Вторую девушку он оставил в ущелье, ведь так? С галлоновой бутылью воды. В туфлях на высоких каблуках. В почти сорокаградусную жару. Но если б вы своевременно истолковали ключи…