Час волка

Сэндлер собрался было ответить - несомненно, какой-нибудь плоской остротой, но тут его внимание было отвлечено рыжеволосой молодой женщиной, сидевшей рядом с ним. Они стали разговаривать, и Майкл услышал, как Сэндлер начал рассказывать что-то про Кению. Ну и скука же была убивать там кабана.

В этот момент дверь в зал открылась, вошел Эрих Блок, сопровождаемый шедшим сзади Бутцем. Тут же поднялся хор приветствий и аплодисментов, и один из гостей предложил тост за Блока. Полковник СС подхватил с одного из пронесенных мимо подносов бокал с вином, улыбнулся и выпил за свою долгую жизнь. Потом Майкл смотрел, как Блок, высокий, худой мужчина с худым лицом, одетый в парадную форму, увешанную наградами, обошел вокруг стола, останавливаясь, чтобы обменяться рукопожатиями и похлопать по плечу. За ним следовал Бутц, не в меру упитанная тень.

Блок подошел к стулу Чесны. - А, моя дорогая! - сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щеку. - Как ты себя чувствуешь? Прекрасно выглядишь! У тебя почти на выходе новый фильм, да?

Чесна сказала, что вот-вот выйдет.

- Это будет грандиозная вещь и даст всем патриотический подъем, верно? Конечно, так. - Взгляд его серых глаз - глаз ящерицы, подумал Майкл - нашел барона фон Фанге. - А, вот и счастливец! - Он подошел к Майклу, протянул ему руку, и Майкл встал, чтобы пожать ее. Бутц стоял позади Блока, рассматривая барона. - Фон Фанге, не так ли? - спросил Блок. Его рукопожатие было вялым, чуть брезгливым. У него был длинный узкий нос и заостренный подбородок. В коротко остриженных коричневых волосах были седые волоски на висках и спереди. - В прошлом году мне встречался какой-то фон Фанге. Это не из вашего семейства?

- Я бы не удивился. Мои отец и дяди путешествуют по всей Германии.

- Да, я встречался с кем-то из фон Фанге, - кивнул Блок. Он выпустил руку Майкла, после чего у того осталось ощущение, что он держал что-то жирное. У Блока были плохие зубы, все передние были уже из серебра. - Хотя и не могу вспомнить его имени. А как зовут вашего отца?

- Леопольд.

- Благородное имя! Нет, не могу припомнить. - Блок по-прежнему улыбался, но улыбка его была пустой. - А скажите-ка мне вот что: почему такой рослый молодой человек, как вы, не вступил в СС? При вашей родословной я бы с легкостью устроил вас на должность офицера по поручениям.

- Он разводит тюльпаны, - сказал Сэндлер. Произношение у него стало уже слегка нечетким, он протянул свой бокал, чтобы его опять наполнили.

- Семейство фон Фанге больше пятидесяти лет разводит тюльпаны, пояснила более подробно Чесна, выдавая сведения, почерпнутые из списка немецких знатных семейств. - И, к тому же, они владеют отличными виноградниками и имеют право на собственную маркировку вин. Благодарю вас, что вы привлекли к этому внимание полковника Блока, Гарри.

- А, тюльпаны? - улыбка Блока стала чуть прохладнее. Майкл ощутил, что тот думал: должно быть, барон - размазня, для СС не подходит. - Ну, барон, вы, наверное, какой-то уникальный мужчина, если Чесна не смогла сдержаться. И это она хранила в тайне от своих друзей! Доверяй после этого актрисам, да? - Он нацелил свою серебряную улыбку на Чесну. - Мои лучшие пожелания вам обоим, - сказал он и направился поприветствовать кого-то слева от Майкла.

Майкл продолжил есть. Бутц покинул зал, и Майкл услышал, как кто-то спросил Блока про его нового адъютанта. - Он - нового образца, - сказал Блок, занимая место во главе стола. - Сделан из крупповской стали. У него в коленных чашечках пулеметы, а в заднице - гранатомет. - Раздался смех, Блок расплылся в улыбке. - Нет, до этого Бутц воевал против партизан во Франции. Я одолжил его моему другу, Харцеру. Бедняге взрывом оторвало башку, извините меня, дамы. Ну, как бы то ни было, пару недель назад я забрал его обратно к себе. - Он поднял наполненный вином бокал. - Тост. За Бримстонский клуб.

- Бримстонский клуб! - отозвалось эхом, и тост выпили.

Пирушка продолжалась, на столе появилась копченая семга, телячьи отбивные в коньяке, перепела, фаршированные сосисками, а затем богато украшенный торт и малина с охлажденным шампанским. Желудок у Майкла переполнился, хотя ел он с разбором; Чесна вообще едва ела, но большинство других наедались так, будто завтра должен был наступить Судный день. Майклу вспомнилось то далекое время, когда свирепели зимние ветры и мерзнущая стая собралась вокруг отрезанной ноги Франко.

Вся эта жирная, сальная еда не подходила к волчьей диете.

Когда обед завершился, были поданы коньяк и сигары. Большинство гостей покинуло стол, перекочевав в другие огромные комнаты с мраморными полами. Майкл рядом с Чесной стоял на длинном балконе с рюмкой теплого коньяка в руке и смотрел, как лучи прожекторов протыкали низкие тучи над Берлином. Чесна обвила его рукой и прильнула головой к его плечу, и они были одни. Он сказал нежным, воркующим голосом восхищенного любовника: Какие у меня шансы проникнуть позднее внутрь?

- Что? - Она чуть не оттолкнула его.

- Проникнуть позднее сюда, - пояснил он. - Мне бы хотелось осмотреть номера Блока.