Час волка

В доме было тепло. В нем был натертый воском дубовый паркетный пол, и в зале с высоким потолком в очаге из грубо отесанного белого камня жарко играло пламя. После того как капитан Хьюмс-Тельбот предъ– явил Майклу верительное письмо, подписанное полковником Валентином Вивьеном из Лондонского управления паспортного контроля, Шеклтон про– шел прямо к камину – греть свои покрасневшие руки.

– Чертовски трудно добираться сюда,– прохрипел Шеклтон, шевеля пальцами.– Наверное, трудно найти более безлюдную местность, не так ли?

– Мне другой найти не удалось,– спокойно сказал Майкл, читая письмо.– Если бы я имел желание развлекать незваных гостей, я бы ку– пил дом в Лондоне.

Шеклтон почувствовал, как пальцы заныли, отогревшись, и повер– нулся, чтобы получше рассмотреть человека, с которым, как бы то ни было, приехал познакомиться.

На Майкле Галатине был черный свитер с закатанными до локтей ру– кавами и выцветшие изрядно поношенные брюки цвета хаки. На ногах были стертые коричневые мокасины. Его густые черные волосы, подбитые седи– ной на висках, были острижены по-военному, коротко с боков и сзади. На подбородке была темная-темная щетина, которой два-три дня не каса– лась бритва. На левой щеке был шрам, начинавшийся от глаза и уходив– ший назад, к краю волос. Шрам от лезвия, подумал Шеклтон. Знакомое такое напоминание. Ну, значит, у Галатина есть опыт рукопашного боя. И что же? Шеклтон прикинул, что рост этого человека около шести футов двух дюймов, плюс-минус четверть дюйма, и вес около ста девяноста – ста девяносто пяти фунтов. На вид Галатин был мужчиной сильного, ши– рокоплечего атлетического типа, может быть футболиста или регбиста или как там это у англичан называется. Он производил впечатление спо– койной силы, как мощная пружина, сильно стянутая и готовая вот-вот сорваться. И все же этого было недостаточно, чтобы считать его спо– собным к выполнению задания в оккупированной нацистами Франции. Гала– тину явно было необходимо побыть на солнце: он был бледен, словно по– сле зимней спячки, наверное, ни разу не видел яркого солнца за все шесть месяцев. Черт возьми, в этой проклятой стране всю зиму не быва– ет ничего, кроме сумрака. Но сейчас зима уходила, и всего лишь через два дня наступит весеннее равноденствие.

– Вам известно, что в округе водятся волки? – спросил его Шекл– тон.

– Да,– сказал Майкл и сложил письмо, которое прочитал. Последний раз он работал с полковником Вивьеном уже давно. Должно быть, дело важное.

– Я бы на вашем месте не ходил на прогулки,– продолжал Шеклтон. Он полез во внутренний карман шинели, вытащил сигару и обрезал у нее кончик маленькими ножничками. Потом чиркнул спичкой о белый камень очага,– эти здоровые зверюги любят мясо.

– Это волчицы,– Майкл опустил письмо в карман.

– Какая разница,– Шеклтон зажег сигару, глубоко затянулся и вы– пустил струю голубого дыма,– вам надо немного размяться, достать ружье и поохотиться на волков. Вы уж точно знаете, как обходиться с ружьем, не…– он оборвал разговор, потому что Майкл Галатин внезапно оказался прямо перед ним, и его светло-зеленые глаза сковали льдом его душу.

Рука Майкла поднялась, схватила сигару и выдернула ее из зубов майора. Он сломал ее пополам и швырнул в огонь.

– Майор Шеклтон,– сказал он с налетом русского акцента, сглажен– ного холодной британской аристократичностью,– здесь мой дом. Чтобы курить здесь, нужно просить разрешения. Но если вы попросите, я его не дам. Мы поняли друг друга?

Шеклтон прошипел, покраснев лицом:

– Это была… это была полудолларовая сигара!

– Дыму она дает ровно на полцента,– сказал ему Майкл, еще не– сколько мгновений глядя в глаза человека, чтобы убедиться, что его вызов ясен, а затем повернулся к молодому капитану.– Я в отставке. Таков мой ответ.

– Но… сэр… вы еще даже не выслушали, для чего мы приехали!

– Могу догадаться,– Майкл прошел к окну и поглядел на черный лес. Он учуял запах старого виски из неприкосновенного запаса, шедший от кожи Шеклтона, и слегка улыбнулся, догадываясь, как американец мог на него отреагировать. К удовольствию Морин из «Бараньих отбивных».