Час волка

Майкл старался больше спать, восстанавливая силы. Бедро его ста– ло затягиваться коркой, рассеченная левая бровью тоже: все больше от– меток о течении времени. Он лежал на полу конуры и напрягал руки и ноги, гоня кровь в затекшие мышцы. Он мысленно отринул стены и пото– лок и сосредоточился на видениях зеленого леса и трявянистых лугов, простиравшихся до голубого горизонта. Он изучил распорядок дня: ох– ранники приносили хлеб и воду один раз, и ведро с жидкой овсяной ба– ландой, которую Лазарев зачерпывал бачком, два раза в день. Это была медленная смерть от голода, но Майкл обязательно получал свою долю хлеба, глоток воды и немного баланды, что все-таки позволяло как-то выживать.

Трупы вздулись и начали источать запахи гниения.

Что, интересно, делает сейчас Блок? – думал Майкл. Наверное изу– чает личные дела служащих «Рейхкронена», пытаясь разоблачить изменни– ка, которого там не было. Или, может быть, пытается найти выдуманный фотоаппарат и пленку? Или ведет поиск Чесны?

Он знал, что возобновление пыток неизбежно; и на этот раз они будут уже с применением специальных инструментов вместо кулаков и ре– зиновой дубинки Кролля. Майкл не был уверен, что выживет после этого. Когда за ним придут палачи, решил он, он позволит превращению про– изойти, порвет как можно больше глоток, прежде чем пули распотрошат его, и на этом все закончится.

Но как же тогда насчет Стального Кулака и намеченного вторжения?

Ведро с баландой приносили два раза в день, и благодаря этому он знал, что пробыл в этой вонючей дыре по меньшей мере семь дней. Ко– мандование союзников необходимо предупредить о Стальном Кулаке. Чем бы он ни был, он должен быть достаточно серьезным, чтобы привести к обязательному переносу Дня Икс. Если солдаты, которые высадятся на побережье, будут подвергнуты действию разъедающего вещества, которое вызывает такие жуткие раны, как на фотоснимках, то вторжение превра– тится в бойню.

Он проснулся от беспокойного сна, в котором скелеты в зеленой форме лежали громадными штабелями на побережье Франции, и услышал удары грома.

– Ах, послушай эту музыку! – сказал Лазарев.– Разве она не пре– красна?

Не гром, понял Майкл. Звуки бомбежки.

– Опять бомбят на Берлин. Американцы со своих Б-17.– Дыхание Ла– зарева от возбуждения участилось. Майкл знал, что русский воображал себя там, высоко, в облачном небе с роем тяжелых бомбардировщиков.– По звуку похоже, что некоторые из бомб падают где-то неподалеку. Бу– дут лесные пожары; так обычно бывает.

Завыла лагерная сирена воздушной тревоги. Гром на этот раз был сильным, и Майкл ощутил вибрацию камней в конуре.

– Бомб сбрасывают много,– сказал Лазарев.– Однако в лагерь они не попадают. Американцы знают, где мы находимся, и у них хорошие бом– бовые прицелы. Вот у нас были бы такие самолеты, Галатинов… Если бы у нас были «крепости» вместо этих вшивых «Туполевых», мы бы загнали фрицев в ад еще в сорок втором.

Потребовалось лишь мгновение, чтобы то, что сказал Лазарев, до– шло до его сознания.

– Что? – сказал Майкл.

– Я сказал, что если бы у нас были Б-17 вместо этих проклятых «ТУ»…

– Нет, ты сказал «крепости».

– Ах, да. Конечно. «Летающие крепости», Б-17. Их называют так потому, что их трудно сбить. Но фрицы свое еще получат.– Он подполз к Майклу на расстояние нескольких футов.– Иногда отсюда видно воздушные бои, если небо достаточно чистое. Не самолеты, конечно, потому что они слишком высоко, а их инверсионные следы. Однажды у нас поднялась настоящая паника. «Крепость» с двумя горевшими моторами прошла прямо над лагерем, должно быть, не выше сотни футов над землей. Слышно бы– ло, как она врезалась в землю, может, на расстоянии километра или около того. Чуть ниже – и она упала бы прямо на наши головы.

«Летающая крепость», думал Майкл. «Крепость». Американский бом– бардировщик дальнего действия. Базирующиеся в Англии. Янки раскраши– вали свои бомбардировщики в серовато-оливково-зеленый цвет, и того же оттенка были металлические куски, которые Тео фон Франкевиц украшал ложными пулевыми отверстиями. Блок сказал: «Никто не знает, где эта крепость, кроме меня самого, доктора Гильдебранда и еще нескольких человек». Франкевиц делал свою работу в ангаре на неизвестном аэрод– роме. Возможно ли было, что «крепость», о которой говорил Блок, была не местом, а бомбардировщиком Б-17?

Потом это дошло до него с полной ясностью. Он сказал:

– Экипажи американских бомбардировщиков дают имена своим самоле– там, так?

– Да. Они рисуют краской название на носу самолета, и обычно де– лают еще и другие рисунки. Как я говорил, свои самолеты они раскраши– вают как проституток, но стоит им поднять их в воздух, и те летают как ангелы.

– Стальной Кулак,– сказал Майкл.

– Что?

– Стальной Кулак,– повторил он.– Могло бы это быть названием «летающей крепости», нет?

– Могло бы, мне кажется. А что?