Час волка

Он прошел мимо них, мышцы его были как у избитого и болели, а голову ломило от тупой боли: все это – последствия превращения. Он подошел в кухне к тазу с водой и ополоснул лицо, потом взял яблоко и стал его грызть. Камилла, Габи и Мышонок, как три тени, проследовали за ним.

– Я получил сведения,– сказал он, когда зубы его сгрызли яблоко до сердцевины; это сыграло роль чистки зубов и удалило остатки запек– шийся крови.– Но их недостаточно.– Он взглянул на Камиллу, его зеле– ные глаза блеснули в свете лампы.– Я обещал Мышонку, что доставлю его в Берлин. У меня тоже есть причины попасть туда. Вы нам поможете?

– Девушка сказала, что видела, как вас окружили нацисты,– сказа– ла ему Камилла.– Если даже цианид не подействовал, от них-то вы как избавились? – Глаза у нее сузились: невозможно, чтобы этот человек сейчас стоял здесь. Невозможно!

Он, не мигая, уставился на нее.

– Я был проворнее, чем они.– Она хотела продолжить расспросы, но не знала, о чем. Куда подевалась та одежда, в которой он ушел отсюда? Она посмотрела на его украденные штаны и рубашку.– Мне пришлось пере– одеться,– сказал он спокойным и внушающим доверие голосом.– Немцы гнались за мной. Я взял одежду, висевшую на веревке.

– Я не…– Она посмотрела на его босые ноги. Он покончил с ябло– ком, бросил огрызок в мусорное ведро и достал другое.– Я не пони– маю! – Габи просто смотрела на него, ее чувства были все еще в смяте– нии. Мышонок сказал:

– Эй! Мы слышали про это по радио! Говорили, что в здание Оперы попала собака и устроила сущий ад! Мы тоже видели ее! Прямо над нашим автомобилем! Разве не так? – подтолкнул он Габи.

– Да. Я видела.

– Сведения, которые я получил этим вечером,– сказал Майкл Камил– ле,– нужно проверить. Для нас крайне важно как можно скорее попасть в Берлин. Вы можете помочь нам в этом?

– Это… слишком сложно. Я не уверена, что могу…

– Можете,– сказал он.– Нам понадобится новая одежда. Удостовере– ния личности, если сможете достать. И следует согласовать с Эхо, что– бы она встретила меня в Берлине.

– Я не имею полномочий, чтобы…

– Я даю вам полномочия. Мы с Мышонком направляемся в Берлин как можно скорее. Согласовывайте с кем угодно. Делайте все, что ни при– дется. Но доставьте нас туда. Поняли?

Он слегка улыбнулся, показывая зубы. От его улыбки ей стало не по себе.– Да,– сказала она.– Поняла.

– Постойте. А как насчет меня? – Габи наконец стряхнула с себя оцепенение. Она ступила вперед и тронула за плечо Майкла, желая удо– стовериться, что это действительно он. Так оно и было; ее рука сжала его за локоть.– Я поеду в Берлин с тобой.

Он посмотрел в ее красивые глаза, и его улыбка смягчилась.

– Нет,– мягко сказал он.– Ты едешь на запад, обратно туда, где у тебя хорошо знакомая работа, которую ты делаешь отлично.

Она хотела было протестовать, но Майкл приложил палец к ее гу– бам.

– Ты сделала для меня все, что могла. Но сама ты к востоку от Парижа не выживешь, а я не могу все время быть тебе охраной.

Он заметил, что под ногтем пальца, прижатого ко рту Габи, запек– лась кровь, и быстро убрал его.

– Единственная причина, почему я беру с собой его, в том, что я заключил с ним сделку.

– Да уж, точно заключил,– пропищал Мышонок.

– И я ее выполню. Но в одиночку я всегда действую лучше. Ты по– нимаешь? – спросил он Габи.

Конечно, она не понимала. Пока. Но со временем она должна по– нять; когда война окончится, и она прозрослеет, станет матерью, а там, где землю когда-то давили гусеницы немецкого танка, у нее будет виноградник, на обязательно поймет. И будет рада тому, что Майкл Га– латин дал ей будущее.

– Когда мы сможем уехать? – Майкл переключился на Камиллу, чей мозг лихорадочно прорабатывал варианты путешествия из Парижа к боль– ному сердцу Рейха.

– Через неделю. Это самое ранее, когда я смогу вывезти вас отсю– да.

– Четыре дня,– сказал он ей и подождал, пока она не кивнула со вздохом.

Домой! – подумал Мышонок, у которого от возбуждения закружилась голова.– Я еду домой!

Это самая распроклятая кутерьма, в какую я когда-либо попадала в своей жизни, подумала Камилла. Габи потонула в противоречиях; ее тя– нуло к чудом избежавшему смерти мужчине, который был перед ней, но она любила свою страну. А у Майкла было две заботы. Одна была о Бер– лине, а другой была фраза, ключ к тайне: «Стальной Кулак».

В спальне, когда свечи догорали, Габи легла на постель из гуси– ного пуха. Майкл склонился над ней и поцеловал в губы. Они на время прильнули друг к другу горячими губами, а потом Майкл предпочел рас– кладушку и лег поразмыслить о дальнейшем.

Ночь продолжалась, рассвет начал окрашивать небо розовыми отбле– сками пламени.

Часть шестая Берсеркер

Глава 1

Моя рука! – испуганно подумал Михаил, садясь на своей постели из сена. Что с моей рукой?