Час волка

— Проклятье! — нахмурился Виктор. — Белый, я же сказал тебе его приготовить!

— Я забыл, как, — ответил рыжеволосый юноша, беспомощно пожимая плечами.

— Надо водить им над огнем, пока оно не подгорит! Тогда кровь не убежит! Что, мне самому надо все делать?

Виктор вновь обратился к Михаилу.

— Но ягоды ты съел, да?

Голубику, вспомнил Михаил. Тут была еще одна странность, он не упоминал про ягоды. Как бы Виктору знать про них, если только…

— Ты их не касался, верно? — человек вздернул свои густые седые брови. — Ну, наверно, я тебя не виню. Этот Белый — круглый дурак. Но тебе нужно чего-нибудь съесть, Михаил. Кушать очень важно для твоего здоровья.

Михаил подумал, что у него от удивления наверное раскрылся рот, но может быть, и нет.

— Сними рубашку, — скомандовал Виктор.

Прежде чем оцепеневшие пальцы Михаила смогли найти маленькие деревянные пуговички, Рената подошла и расстегнула их. Она осторожно отняла рубашку от раны на его плече и сняла ее. Потом поднесла испачканную одежку к своему носу и втянула ее запахи.

Виктор поднялся с кресла, он был высок, около двух метров, и подошел к Михаилу, великан по сравнению с ним. Михаил отступил на шаг, но Рената схватила его за руки и вернула на место. Виктор не слишком нежно взялся за раненое плечо и осмотрел покрытую корочкой и кровоточащую рану.

— Скверно, — сказал Виктор женщине. — Может произойти заражение. Чуть глубже — и он бы не мог пользоваться рукой. Ты что, не понимала, что делала?

— Нет, — созналась она. — Он просто казался достаточно вкусным для еды.

— В таком случае, твое намерение было страшным.

Он надавил на мякоть, и Михаил стиснул зубы, чтобы удержать стон. Глаза Виктора блеснули.

— Посмотрите-ка на него. Он не плачет.

Он еще раз сдавил рану, и из нее потекла густая жидкость. Она пахла скверно. Михаил смигнул слезы.

— Так, ты не очень боишься небольшой боли, правда? — спросил Виктор. — Это хорошо.

Он отпустил плечо мальчика.

— Если ты сможешь подружиться с болью, то у тебя будет друг на всю жизнь.

— Да, сударь, — хрипло сказал Михаил. Он воззрился на мужчину и выпрямился. — Когда… когда я могу уйти домой, пожалуйста?

Виктор проигнорировал этот вопрос.

— Я хочу познакомить тебя с остальными, Михаил. Нашего дурня, Белого, ты знаешь. Рядом с ним его сестра Поля. — Он кивнул в сторону худой юной девушки. — Это — Никита. Монгол. За костром — Олеся. Что скалишь зубы, дорогая?

Светлая девушка слегка улыбнулась, улыбкой голодного.

— Кажется, ты наверняка уже знаком с Франко. Он предпочитает спать наверху. Ты знаешь Ренату и знаешь меня.

Раздался глухой кашель, и Виктор движением руки указал на фигуру, лежавшую под одеждами.

— Андрей сегодня не очень хорошо себя чувствует. Съел что-то нехорошее.

Болезненный кашель продолжался, и Никита с Полей подошли и присели около фигуры.

— Я бы хотел уйти сейчас домой, — настаивал Михаил.

— Ах, да. — Виктор кивнул, и Михаил увидел, как его взгляд затуманился. — Вопрос о доме. — Он прошел назад, к костру, где встал на колени и протянул руки к огню. — Михаил, — тихо сказал он, когда кашель Андрея стих. — Очень скоро ты будешь… — Он остановился, подбирая точное слово. — В интересах удобства, — было то, что он нашел. — В интересах… скажем так… нашей семьи.

— У меня… есть…

Он не закончил. Его семья лежала мертвой, там, на поляне. Рана на плече у него снова заныла.

Виктор сунул руку в костер и вытащил кусок горящей ветки, держа ее в том месте, где она еще не обуглилась.

— Истина похожа на огонь, Михаил, — сказал он. — Она либо оздоровляет, либо разрушает. Но она никогда — никогда — не оставляет то, чего касается, неизменным. — Голова его медленно повернулась, и он уставился на мальчика. — Ты сможешь выдержать пламя истины, Михаил?

Михаил не ответил, не мог ответить.

— Думаю, что сможешь, — сказал Виктор. — Если нет… тогда ты уже был бы мертв.

Он бросил ветку обратно в огонь и встал. Он сбросил сандалии, вытянул из одежды свои жилистые руки, оставив ее висеть на плечах. Закрыл глаза.

— Отойди назад. — Рената оттолкнула Михаила, в голосе ее послышалась резкость. — Дай ему место.

Позади костра Олеся уселась на корточки, ясная блондинка с ногами, светившимися, словно они были выточены из золота. Никита и Поля наблюдали, стоя на коленях по сторонам Андрея. Белый тер рукой губы, его бледное лицо порозовело и горело нетерпением.

Глаза Виктора открылись. Они были мечтательными, остановившимися на чем-то очень далеком — нетронутой пустыне, вероятно, разума. На его груди и лице сверкал пот, как будто он тужился в каких-то внутренних усилиях.

Михаил сказал:

— Чт…

Но Рената резко шикнула на него.

Виктор еще раз закрыл глаза. Его плечевые мышцы задрожали и красновато-бурая одежда с белоснежным заячьим воротником сползла на пол. Потом он прогнул тело вперед, спина изогнулась, и кончики его пальцев коснулись земли. Он глубоко вздохнул, за этим последовало быстрое заполнение легких. Борода его опустилась до земли.