Час ворона

Подле китайца у бревнышка лежит на земле экзотический меч. Да-да! Самый настоящий средневековый меч! Кажется, такие прямые длинные мечи по-китайски называются дзянь. Вообще-то экзотические в этом мече только гарда и рукоятка. На конце рукоятки — шишечка, напоминающая трилистник, и гарда тоже чем-то отдаленно смахивает на эмблему фирмы «Адидас». В остальном меч вполне стандартен. Прямая, обоюдоострая полоска металла, заостренная на конце.

Надумай я кинуться на Мишу, китайский Мастер защитит соседа по бревну надежнее, чем колючая проволока, раскаленная от напряжения в пару-тройку тысяч вольт.

Миша с китайцем сидели, меч лежал, остальные участники пикника находились на ногах. Кроме тех мужиков, что привезли меня, все прочие обрядились в камуфляжную форму. Двое, вооружившись лопатами, роют яму подальше от кострища, еще двое занимаются костром и шашлыками, остальные двенадцать вооружены автоматами для «пейнтбола», слоняются по поляне в ожидании, разумеется, меня.

Едва я ступил на вытоптанную ногами дачников землю, броуновское движение мужиков со «спортивным» оружием приобрело осмысленные формы. Меня окружили, взяли в кольцо диаметром примерно с цирковую арену. С боков, сзади, со всех сторон мужики в камуфляже с автоматами, стреляющими сернокислотными шариками, и только прямо передо мной кольцо окружения прервано бревнышком, на коем сидит сладкая парочка: бледнолицый со шрамом на щеке и желтокожий с холодными узкими глазами.

Шофер иномарки, что привезла меня на полянку, остался возле машин. Двое мужиков, тискавших мои бока по дороге к месту экзекуции, и Антон встали за спиной Миши Агиевского. В воздухе повисла гнетущая тишина ожидания. Лишь трещал задорно костер да стучали о грунт лопаты землекопов. Люди молчали.

Тишину нарушил Миша Агиевский. Повернул голову, спросил у мужиков-шашлычников:

— Не пора ли мясцо жарить? А то я обещал сытно накормить Станислава Сергеевича, неудобно его обманывать.

Шашлычники засуетились, принялись сбивать пламя, сгребать угольки в кучку.

— Антон! Ты не находишь, что у Станислава Сергеевича руки должны быть за спиной, как у всех нормальных арестантов? — строго спросил Агиевский.

Антон поспешил напомнить:

— Так я же объяснял по телефону — плечо у него не гнется, ушибся, орет, когда до плеча дотрагиваешься.

— А-а... — помягчел Михаил Александрович. — Тогда понятно. Тогда ты правильно поступил, Антоша, что не стал насиловать больное место Станислава Сергеевича. Проявление милосердия я всячески поощряю и поддерживаю.

Кто-то из мужиков в камуфляже рассмеялся. Миша Агиевский сделал нарочито серьезное лицо, смешно надул губы, сдвинул брови и, продолжая ерничать, погрозил смешливому мужику пальцем:

— Отставить смешки! Попрошу всех сохранять соответствующую моменту суровость на лицах. Станиславу Сергеевичу сейчас предстоит сделать серьезный выбор, и не нужно превращать трагедию в фарс... Станислав Сергеевич, давайте-ка, покуда жарится мясо, поговорим о вашем ближайшем будущем. Я хочу предложить вам три, на выбор, варианта дальнейшей судьбы. Вариант первый — некоторым образом плагиат из кинофильма «Белое солнце пустыни». Вас кормят шашлыком, на сытый желудок связывают, испачканный бараньим жиром рот заклеивают пластырем. Затем по горло закапывают в землю и торчащую, как арбуз на бахче, голову маскируют еловыми ветвями от случайных взглядов. Как вы уже, наверное, успели заметить, эта поляна популярна у обитающих поблизости любителей отдыха на свежем воздухе. Вероятность, что вас обнаружат, вопреки маскировке и логике, еще живым, мала, не скрою, но таковая возможность не исключается... Ну так что? Как вам вариант номер один?

— Не проще ли меня сразу убить? — Я сохранял полное спокойствие. Чего-то подобного, вроде «варианта номер раз», я и ожидал.

— Просто умереть вам не удастся! — прищурился, словно прицелился, Агиевский. — У вас была такая возможность, вы ею пренебрегли. Пеняйте теперь на себя.

— А как же милиция? Как же операция по захвату вымогателя?

— Уладить шероховатости с милиционерами — моя, не ваша, забота. Не о том думаете, Станислав Сергеевич! Ваше дело сейчас выбирать варианты финала жизненного пути, искрящегося надеждой на чудесное спасение.

— Можно узнать полный ассортимент возможных судеб?