Час воздаяния

— Как хотите, — Алиса иронично фыркнула, — только потом не плачьте и не обижайтесь, вы сами настояли на этом. Ответ прост, и, кстати, загадка потери вариативности лежит в этой же плоскости. Вы просто страшные, вот на вас и не обращают внимания.

— В каком смысле?! — опешила журналистка, явно не ожидав услышать что-либо подобное.

— В прямом, — усмехнулась вариативная красавица. — Вы некрасивые, плохо выглядите, и потому вы попросту им не нравитесь. Вот и весь секрет, тут нет никаких сложностей, всё просто!

— Но… — ошарашенная журналистка быстро опомнилась, — я позволю себе с вами не согласиться, Уважаемая Эксперт-Командор! Все наши читательницы очаровательны, например, Уважаемая Каммия! Вы же сами видите, что она красива, неглупа, умеет правильно одеваться, вести интеллектуальную…

— Я не вижу перед собой всех ваших читательниц, задающих подобный вопрос, — перебила её Алиса, скорчив недовольную гримаску, — но я вижу вас двоих. Поэтому, как говорит Командующий, объясняю популярно: вы толстые, целлюлитные дамочки, со щеками больше, чем у заправского хомяка. С ужасной мужиковатой походкой, вместо волос какие-то позорные куцые огрызки, с трудом достающие до плеч, одеты в какой-то бесформенно-безвкусный, но при этом жутко дорогой и жутко брендовый хлам. В вас нет ни капли женственности, полярные пингвины выглядят изящнее, даже несмотря на то, что как раз на них-то вы очень похожи! И в довершение всего вы настолько наивны, что всерьез считаете, что единственный параметр красоты — это степень симпатичности лица, которую, кстати, вы не в состоянии даже подчеркнуть. Отсюда мне что-то не видно, у вас ресницы-то вообще есть или они добровольно выпали в угоду «естественному натурализму»? Так что же вас удивляет?! Посмотрите чуть внимательнее на девушек-пилотов Боевого Флота, и всё поймете, если до сих пор, за целый год, кто-то еще не понял.

— Но… — опять потерялась представительница «Космо», — это же… вульгарно… это потакание низменным инстинктам… это ущемление свободы личности! — Она оживилась, нащупав почву для своих аргументов. — Женщина имеет право выглядеть так, как ей удобно! Вот меня, например, устраивает моя фигура! И всем моим знакомым нравится!

— Так и общайтесь со своими знакомыми, кто же вам не дает? — Алиса недоуменно подняла брови. — И ваше право выглядеть так, как вам хочется, у вас тоже никто не отнимает. Только в таком случае ищите себе пару среди себе же подобных, которые носят такие же балахоны и сидят на креслах с расширенным сиденьем, потому что куда-то надо девать свои дородные телеса. Вы созданы друг для друга! Зачем влюбляться в боевых пилотов?

— Между прочим, — начала было журналистка, — сердцу…

— …Не прикажешь? — перебила её Алиса. — Вы это хотели сказать, так? Тогда учитывайте, что у этой медали имеются две стороны! Боевые пилоты не могут отдавать приказы собственному сердцу точно так же, как и вы! И вообще, я вас просто не понимаю! Тридцать два века прошло после Великой Катастрофы, технологии Содружества способны творить с внешностью чудеса! Несколько сеансов в любом центре биокоррекции, и девушка выглядит так, как ей заблагорассудится! Наверняка женщины Эпохи до Великой Катастрофы с удовольствием поменялись бы с вами местами, а вы не цените то, что имеете. Знаете, почему вариативные девочки теряют свою уникальность? Я вам отвечу, хоть и не собиралась! Им не приходится быть красивыми! К четырнадцати годам в сознании девочки чётко формируется жуткий постулат: чем ты страшнее, тем моднее. Упаси Солнце подчеркнуть свою красоту или выглядеть лучше общего уродливого стада! Сразу же задышат ядом насмерть со всех сторон! Мгновенно начнут завидовать, ненавидеть, назначат развратной и недалекой девицей легкого поведения, лишенной интеллекта, и так далее! С таким обществом страшных перекормленных женщин вариативность несовместима, это свойство — удел красивых и стройных! Вот почему свою уникальность сохранили только выходцы с глубоких окраин, жившие и работавшие в космосе, — там мало людей, много тяжёлого труда и высоко влияние Дэльфийской культуры. Банальная женская конкуренция там выше, вот вариативным, как и прочим «провинциалкам», и приходилось поневоле выглядеть более женственно. На окраинах они хотя бы чуть-чуть пытались быть красивыми. А в центре давно уже в моде, как говорит Тринадцатый, одни «никакушки и поросёнки». Бледная раскормленная невзрачная мышь, считающая себя неотразимо прекрасной и безгранично интеллектуальной, не может быть вариативной. Если ты не хочешь быть красивой и страх перед тем, что кто-то обвинит тебя в вульгарности, развратности и прочих грехах, укрепился в твоей голове на уровне подсознания, то вариативность пропадает навсегда. За ненадобностью. Это как ампутация лишнего пальца — очень хотели избавиться, чтобы окружающие не гнобили, вот и избавились. Второй раз уже не вырастет. Вот вам суть проблемы, раз уж пожелали!