Чаша бессмертия

— В том-то и дело, что сегодня у нас новый палач! — Король довольно хохотнул. — Я принял такие меры предосторожности, чтобы никто из сообщников преступника не мог его подкупить, а также усыпить или прирезать. Знаете, кто будет сегодня вершить казнь? Вот он! — Король указал пальцем в направлении богато одетого молодого дворянина, нервно переступающего с ноги на ногу у эшафота. — Я только недавно сообщил ему эту радостную новость, и он еще не может очухаться. — Король снова захохотал. — Это юный барон Кайсс! Тот самый, отца которого загубил чернокнижник своей магией! Это его люди поймали преступника. Так что право поджечь хворост он вполне заслужил. Представляю, как он благодарит меня сейчас в душе за то, что я дал ему возможность такой прекрасной мести!

Королева внимательно вгляделась в барона. Его юное лицо с черной полоской усов над тонкими губами подергивалось, но выражение его определить было трудно. Видимо, в душе барона столкнулись и закружились водоворотом два сильных, но несовместимых чувства: жгучее унижение от сознания того, что ему, отпрыску знатного зингарского рода, предстоит сейчас вершить на глазах у всего города низкое ремесло палача, и — не менее жгучая радость, что от его руки погибнет, в конце концов, злейший его враг, и погибнет мучительной смертью, вопя от боли и взывая к милосердию! Страсти сотрясали барона с такой силой, что он не мог стоять спокойно и то и дело принимался кружить на месте, словно исполняя ритуальный танец.

— Не думаю, что вы сделали правильный выбор, — с сомнением заметила королева, кончив разглядывать нового палача. — Ваше доверие так взволновало его, руки его так дергаются, что я бы поостереглась вручать ему факел. Он может промахнуться и поджечь не хворост, а… наш помост, к примеру.

Король оглядел помост, на котором они стояли в окружении лакеев и свиты. Он был довольно близко от эшафота и вздымался над землей на высоту трех локтей, чтобы можно было хорошо рассмотреть все детали предстоящей казни. Перепутать его с хворостом и поджечь вместо последнего было бы затруднительно даже при сильном волнении. Впрочем, скоро до короля дошло, что Её Величество изволила пошутить, и он снисходительно раздвинул губы в улыбке.

— Не стоит беспокоиться, — с ласковой важностью заметил он. — Наш старый палач будет все время рядом, он поможет в трудную минуту советом или действием. Думаю, все будет как положено: быстро, поучительно, достойно. Но эта жара!.. Она стала еще нестерпимее! Меня томит тревога о вашем самочувствии. Не будет ли лучше, если вы покинете помост и сядете в свой паланкин? Мне кажется, под его крышей вам будет гораздо прохладнее.

Королева вздохнула и еще сильнее замахала перед лицом веером.

— К сожалению, я не могу этого сделать! Я обещала одной обнищавшей немедийской даме, что буду очень внимательно наблюдать за казнью и не пропущу ничего. Она подарила мне премилые камушки. Вот эти! — Королева коснулась синего ожерелья на своей шее.

Она прислушалась к совету Илоис, но лишь наполовину: платье на ней было темно-синим, но драгоценности — алмазы и аквамарины — обсыпали его так густо, что делали похожим на сверкающую кольчугу. Впрочем, синие камни не терялись в их блеске, напротив, цвет их казался сегодня особенно насыщенным.

— Не понимаю, какую связь имеют между собой какие-то камни и казнь! — пожал плечами король.

— Ах, конечно же, вы не можете этого понять, поскольку я вам ничего не объяснила!.. Эта нищая дама уверяла меня, что киммериец — не чернокнижник, что его оклеветали, что он великий герой, совершил много подвигов и его обожают боги! Представляете, она так и сказала: обожают боги! Разве можно казнить любимца богов?..

— Видимо, его бывшая любовница, — заметил король.

— Возможно, — кивнула королева. — Из всего видно, что у этого широкоплечего и статного красавчика было немало любовниц, и часть из них, без сомнения, проливает сейчас слезы. Но я обещала ей и не могу не сдержать слова! Я сказала ей, что боги никогда не оставляют своих любимцев в беде и посылают на землю недвусмысленные знаки. Знаете, как это бывает: вдруг на площадь вбегает белоснежная лань с золотыми рожками и склоняется у его ног. Или — в воздухе разливается чудное благоухание… Я обещала этой безутешной любовнице, что буду очень внимательна, чтобы не пропустить подобные знаки, если они появятся.

— Широкоплечий и статный красавчик, вы говорите?.. — переспросил король. Все, что касалось знаков, белоснежной лани и благоухания, видимо, не зацепило его внимания. — Н-да… Не сочтите это за обиду, но я бы не сказал, что ваш вкус отличается безупречностью. Статный красавчик! Подумать только! Статный красавчик…

* * *

Конан мучился от жары не меньше, чем сиятельные супруги. Хотя бы потому, что над головой у него не было кружевного зонтика. Руки его были крепко прикручены к столбу, так что он не мог даже как следует выпрямиться и вздохнуть полной грудью. У ног был насыпан холм из тонких и толстых бревен и хвороста.